Но в воскресенье, ложась спать, я нащупала на затылке под длинными волосами крошечную резиновую пластинку. Это была блокировка памяти. В жизни я ими не пользуюсь, нет причин. Неужели я стала очередной авантюристкой, жаждущей краткой славы жертвы детективного расследования? Было сложно в это поверить. Я повернулась набок, чтобы спросить у мужа, не в курсе ли он, что за крамольную идею я придумала, но тот уже спал.

После завтрака я обнаружила в переполненном ящике электронной почты подтверждение моего участия в большой выставке, приуроченной к Биеннале Современного Искусства. Разве я подавала заявку? Что я там выставлю? Конечно, последние полгода я работала над внушительной живописной серией, но у меня и в мыслях не было выставить её на ярмарке современного искусства. Что современного в яркой фигуративной живописи? Если вы не живёте в начале двадцатого века, то ничего. Я была вне себя, учитывая, что биеннале проходило в моей родной стране, куда я уже два года не могла долететь. В смешанных чувствах я набрала своего арт-агента и в лёгкой тревоге, поглаживая песчинку под волосами, стала ждать её ответа. Олеся ответила не сразу. Немудрено, сколько у неё таких, как я. Вообще удивительно, как ей хватает времени и душевных сил на всех причудливых подопечных.

– Привет, Фи! Как ты? – ответил заботливый голос.

– Олеся, привет, я в порядке, – машинально ответила я, забыв на мгновение о причине звонка.

– Всё готово?

– Готово? – этот вопрос окончательно выбил меня из колеи. – Что готово?

– Отлично, – в голосе слышалась улыбка. – Ты не помнишь?

– О чём?

– Умница! Поражаюсь, как художник может быть таким пунктуальным и адекватным. Ты просто исключение из правил.

Я попыталась сглотнуть, но в горле пересохло.

– Так значит, – я снова потрогала едва заметную родинку на макушке.

– Да, значит, ты, наконец, решилась!

– На что?

– А вот этого я тебе не скажу. Всему своё время! Ты получила приглашение от биеннале?

– Да, – я кивнула, будто она могла меня видеть.

– Замечательно! – на распев ответила Олеся.

– Там написано, что моя заявка принята, – я открыла письмо и пробежалась по строчкам. – Мне выделяют отдельное помещение и даже оплачивают часть расходов на, – я перечитала поставивший меня в ступор отрывок. – На ужин. Что за ужин?

– Ах, ерунда. Мы решили, что будет здорово провести ужин перед открытием ярмарки и презентацией твоего, – Олеся задумалась, подбирая слово. – Твоего экспоната.

– Кто приглашён?

– Я пришлю тебе список чуть позже. Это все наши.

– Наши, – по инерции повторила я, пытаясь осмыслить новости.

– Да, все свои.

– Ладно. А что нужно делать? Я писала сценарий?

– Просто ужин в кругу друзей, ничего такого. Чтобы тебе было проще перед открытием. Ты ведь не помнишь, что ты там задумала. Да и вообще этого не знаю даже я. Я подготовила всё по твоим заметкам, но общей картины у меня нет. Это может быть живопись или, может, какой-то ролик. На открытии узнаем. Наверное, – она весело хмыкнула. – А если не узнаем, ещё лучше!

– Картина или ролик, – я была в замешательстве.

– Не переживай, всё готово. Я взяла вам с Никитой билеты. Вылетаете накануне, в четверг.

– Спасибо, – выдохнув, сказала я.

– Ладно, мне пора, тут Серж мне присылает пачки голосовых, нужно разобрать. До завтра?

– Да, до завтра.

– Я пришлю тебе список!

– Да, спасибо.

– Счастливо! – и её голос растворился в тишине студии.

Я, обескураженная разговором не меньше, чем письмом от организаторов ярмарки, поднялась из-за стола и обернулась. Со всех стен, из каждого угла и с обоих мольбертов на меня смотрели мои разноцветные воображаемые друзья – яркие живописные портреты, над которыми я работала последние месяцы. Я окинула их взглядом, стараясь держать себя в руках, но хватило меня всего на минуту. Я судорожно бросилась к холстам, перекладывая прислонённые к стенам рамы, стараясь понять, кого не хватает. Спустя двадцать минут и десять седых волос, я убедилась, что все нераспроданные картины были на месте. Это означало лишь одно: на выставке моей живописи не будет. Я отряхнула ладони, запачканные пылью, скопившейся на торцах старых работ, вздохнула и вернулась за компьютер разбирать студенческие проекты.