Когда Инга приехала на адрес уже стемнело. Может, и к лучшему. Темнота всё делает красивее, всё прикрывает своим иссиня-черным крылом.

На месте работала опергруппа. У подъезда стояли белая с ржавыми пятнами на порогах и стыках дверей машина скорой помощи и серая полицейская «буханка».

Часто мерцала вспышка фотоаппарата криминалиста, время от времени освещая территорию вокруг подъезда девятиэтажки.

Кто-то, обладающий достаточным временем, умелыми руками и лишней банкой краски, но совсем не обладающий художественным вкусом, смастерил лебедя из автомобильной покрышки. И теперь плод чьего-то творческого порыва и желания хоть как-то украсить родной двор встречал всех входящих в первый подъезд дома номер 25 Б по улице Батавина славного города Желтогорска.

Опера уже во всю опрашивали людей, вокруг места преступления худо-бедно протянут волчатник. У подъезда толпились местные жители.

– Ужас какой! Говорят, что он ещё живой, – полушёпотом вещала молоденькая девушка в коротких джинсовых шортах своей подружке, ковырявшей носком изрядно стоптанных кед асфальт.

– Да, как же! Живой… Скажешь тоже, ему голову отрубили. Что ж он как курица что ли? – недоверчиво отвечала подруга, оставив в покое асфальт и свои пыльные кеды.

– Почему как курица? – удивилась её подруга в джинсовых шортах.

– Я как-то у бабушки в деревне видела. Бабка курице голову отрубила, а она как давай по двору носиться. Без головы. Шея вся в крови, а она носится, как угорелая. Но потом всё-таки упала и больше уже не убегала. – деловито вещала девушка в кедах, очевидно зная толк в курицах и отрубленных головах.

– А я тебе говорю: он живой. Смотри, смотри! – не унималась девушка Маша, одергивая короткие свои шорты, как будто они могли вдруг стать длиннее.

Из подъезда вышли люди в белых халатах с носилками. На носилках лежал человек и издавал какие-то шипящие звуки. Верхняя часть головы его на четверть отсутствовала, белые простыни носилок пропитались бордовой кровью.

Инга, видавшая и не такое, немного замешкалась, но убедившись, что опергруппа работает слаженно и без её участия, решила, что поедет с потерпевшим. Вдруг удастся получить от него хоть какие-то сведения.

По дороге в больницу потерпевший скончался. Из его несвязной речи Инге удалось всё же выцепить несколько важных деталей, которые могли бы дополнить общую картину преступления: имя подозреваемого – Диман, отношения с потерпевшим – друган.

Инга поехала в отдел, чтобы составить протоколы осмотра места происшествия, опроса потерпевшего, продолжить опросы возможных свидетелей и заполнять бесконечные процессуальные документы – неотъемлемая часть живого организма под названием «уголовное дело».

Инга была привлекательной девушкой, и она знала об этом. Она умела чувствовать кожей мужской заинтересованный взгляд, но в этот вечер она была занята следственными действиями и не заметила неотрывно смотрящую на неё пару внимательных глаз среди толпы зевак у первого подъезда дома № 25 Б по улице Батавина.

Внимательная пара глаз сразу приметила её и проводила от подъезда до машины скорой помощи. Обладатель внимательной пары глаз знал толк в женской красоте и не мог не отметить волнующую внешность Инги.

Также обладатель внимательной пары глаз заприметил среди шумной толпы у подъезда стройные девичьи ноги в коротких джинсовых шортах. На одной из ног темным пятном замаячила татуировка.

То, что надо! – подумал про себя наблюдатель.

В третьем часу ночи Инга засобиралась домой.

В дверях появился совсем ещё молодой оперуполномоченный Серега.

– Выезжаем, – просто, как всегда, сказал он.