– Боюсь, моя мать права, и пожениться нам с тобой все-таки придется… если я ничего не придумаю.

Ян не ожидал, что последние слова так его расстроят. Он отвернулся и принялся искать свою одежду, которой, как назло, нигде не было.

– В шкафу, – произнесла Ривансолия и встала, чтобы достать ее самой.

Вид ее обнаженного тела заставил сердце Яна замереть, а затем рвануть вскачь. Переменив направление, вампирша мгновенно оказалась рядом, вовлекая его в безумный, сводящий с ума поцелуй, и они вновь оказались на кровати…

– И все-таки, тебе пора, – произнесла Ривансолия, когда они наконец пришли в себя.

– А когда мы снова увидимся?

– Через неделю, – губы вампирши тронула усмешка. – Ты сам настоял.

– Не-е-ет, – простонал Ян, понимая, что загнал себя в ловушку. – Там же говорилось не об этом.

– Очень даже об этом. Кровь и дополнительные занятия.

– Но это же были не они!

– Они самые. Тебе нужно было перестать бежать от своих желаний. Ты справился. На следующем занятии продолжим.

– Неделя – это слишком долго, – воскликнул Ян. – Я с ума сойду!

– Не сойдешь. Считай, что твое домашнее задание – тренировка терпения.

– А ты? Тоже будешь терпеть?

Ривансолия прищурилась.

– Хочешь спросить, есть ли у меня кто-нибудь еще? Если тебя утешит, то нет. А теперь одевайся и иди. И нечего так улыбаться… И вот этого тоже не надо, – она поймала руку Яна, которая скользнула под плед. – Кстати, на людях не стоит обращаться ко мне на «ты».

Несмотря на последнее замечание, Ян покидал комнаты декана в отличном настроении. Впереди, размахивая белыми куриными крылышками, летел вызванный персонально для него дракон-проводник.

Когда Ян ушёл, Ривансолия сменила халат на более подобающую выходу одежду и отправилась в кабинет. Достала из шкафа бутылку с консервированной кровью, плеснула в бокал и, сделав глоток, поморщилась, удивляясь, как могла пить эту гадость столько лет. После сегодняшней свежей крови вкус ее казался отвратительным.

Свежая кровь… Ривансолия невольно улыбнулась, вспомнив восторг в глазах мальчишки и его нежелание уходить. Затем вспомнила о перемене статуса, и улыбка увяла.

Мысль о замужестве всегда ее пугала, и она давно пообещала себе, что ни за что и никогда не свяжет себя узами брака. И вот сейчас самый большой кошмар ее жизни навис над головой, неумолимый, словно обломок скалы, готовый вот-вот сорваться вниз.

«Нет, – сказала себе Ривансолия, – с этим нужно разобраться как можно скорее».

Отставив бокал, она отправилась в спальню, в очередной раз подумав, что в качестве портала стоило бы зачаровать какую-нибудь другую дверь, прошла сквозь неё и оказалась в холле родового замка.

За время отсутствия здесь ничего не изменилось, разве что древние статуи в нишах стали выглядеть ещё мрачнее.

Матушку она нашла в гостиной – стоя у окна, та любовалась закатом.

– Рива, дорогая! – воскликнула она, оборачиваясь. – Как приятно видеть тебя дома. А где же твой избранник?

– Мама, покажи перстень.

– Ты что, мне не веришь? На, смотри, – матушка с обиженный видом протянула руку.

Надежда умерла, едва успев родиться, – рубиновый перстень сиял, словно маленькое кровавое солнце – в перемене статуса можно было не сомневаться.

– Ах, дорогая, я так за тебя рада! – воскликнула матушка, – Твой мальчик такой милый, вы так чудесно смотритесь вместе!.. Рива, что с тобой? Ты не рада? – она обеспокоенно вгляделась в ее лицо. – Что-то случилось?

– Все в порядке, просто устала, – Ривансолия взяла себя в руки. – Мне нужно возвращаться.

– Может, останешься на ужин?

– Спасибо, я сыта.

– Понимаю, – матушка улыбнулась. – Надеюсь, ты как-нибудь одолжишь любимой мамочке глоточек молодой крови?