Мужчины, сильно увлеченные чем-то, невероятно притягательны. Они как будто самодостаточны: никого и ничего не замечают, кроме себя и своих чудесных игрушек. Однажды в их прекрасный мир врывается необычная женщина, срывает крышу с кукольного домика, подставляет надменного отшельника под яркое солнце и обнажает все несовершенство его парадиза. А он и счастлив, но не менее деловит. Женщина отныне служит ему вдохновением для новых свершений и стимулятором карьерного роста.

Развитый инстинкт добытчика заставляет мужчину намертво впиваться в цель и беззаветно следовать за ней в неведомые дали. Иными словами, все свои яйца альфа-самец кладет в одну корзину – корзину воздушного шара, в котором летит к своей звезде, как вечный путешественник Фриана2. Ему непонятно, к чему слова, бытовая безделица и бесполезные шатания по миру, если вокруг столько всего интересного, если охотник приходит с добычей, а творец создает чудо?

Вернемся к Маше, жене этого прекрасного мужчины, которая относительно недавно родила.

Итак, каждый день молодой мамы превратился в день сурка, к тому же она растеряла способность рассуждать здраво и в каком-то смысле сама впала в детство.

Конечно, ей хочется постоянного ободрения, физической разгрузки и передышки от быта.

Любящий муж, какой бы он там ни был альфа, не отстраняется от жены: он рядом, поддерживает ее как может. Однако все время держать ее в объятиях, целовать ей ручки и гладить по головке у него нет ни времени, ни желания. Сочувствие чужой слабости возможно только при условии, что сочувствующий сам становится слабым: чтобы обнять того, кто стоит на коленях, нужно и самому склониться. И только потом, если хватит сил и духа, подняться и поднять товарища. Мало людей, которые искренне сочувствуют, плачут и скорбят вместе со страдальцем, а в следующую секунду, сбросив с себя тяжкий груз горести, принимают волевые решения и отдают судьбоносные приказы, не обремененные тяжкими думами минутной давности.

Сочувствие и сострадание отнимают слишком много энергии и не дают видимого эффекта, а лишь укрепляют беднягу (или бедняжку) в слабости, тем более они излишни, когда стенания и жалобы, с точки зрения наблюдателя, надуманны и временны, как, например, неприятности Маши в декрете.

Если человек, в особенности мужчина, увлечен своими делами, его жилетка не годится для слез. Да и не жилетка это вовсе, а бронежилет, который с радостью рикошетит удары судьбы, а от женских слез только ржавеет. За таким можно лишь спрятаться и в длинной его тени самой себя пожалеть, если есть на то желание.

Дело в том, что мужчина, по крайней мере увлеченный, не воспринимает состояние и положение декретной жены как какую-то проблему, как то, из-за чего нужно переживать. Естественно, есть определенные неудобства и перемены, но ему, здравомыслящему и адекватному, совершенно очевиден их временный характер. Скорее всего, жизнь такого мужчины и его отношение к жене мало поменяются с рождением ребенка: с одной стороны, он не будет жертвовать сном и комфортом, не будет растрачивать бесценную энергию на несмышленыша, не будет менять своих привычек и впрягаться в дополнительные обязанности. Зато, с другой стороны, он не станет обращать внимания на невыгодные изменения внешности супруги, будет обеспечивать ее и ребенка материально и, возможно, даже хвалить ее.

Как бы то ни было, муж для любящей жены до поры до времени все равно остается выше звезд и ярче солнца, глотком свежего воздуха и связью с тем миром, в котором женщина жила до своего материнства, ибо круглосуточное пребывание при маленькой персоне – совсем не курорт. Ей столько всего хочется рассказать, столько всего хочется услышать, хочется проявить заботу о своем благоверном, и она лезет из кожи вон, чтобы приготовить ему ужин, прибраться или как-то иначе его побаловать.