Незнакомец ответил, что здесь это обычное явление. Свое имя он давно забыл. Очень давно. Он был смотрителем в этом мире. В его обязанности входило присматривать за всеми обитателями потаённого мира, но никак за заключенными, а скорее за больными, как в психиатрической клинике для буйных. Такая вот странная и мрачная шутка судьбы.  Ему не надо было ни говорить, ни слушать. В его обязанности входило не пускать здешних обитателей в мир живых. Поэтому он здесь и оказался. Но, по его словам, здешние жители были вполне уравновешенными и мирными – их мир и боль заключались в них самих.

Девушка поинтересовалась, почему она оказалась в этом странном месте. На что смотритель ответил, что сюда может попасть кто угодно. Это не зависело ни от него, ни от кого-либо другого. Нечто высшее, колоссальное и непознанное, чего он сам никогда не видел, но постоянно ощущал, затаскивало души в это место. Так что ничего удивительного или загадочного в том, как его обитательницу занесло сюда, не было.  Когда смотритель закончил свой рассказ он улыбнулся. Впрочем, улыбка получилась кривой и совсем не человечьей. Возможно, этому способствовала верхняя часть его лица, лишенная губ.

Девушка поинтересовалась, почему смотритель постоянно улыбается. Он ответил, что всегда безумно счастлив и никогда не ощущает страха и отчаянья. Но когда он злится, его неудержимая ненависть обрушивается, словно лавина камней, на головы тех, кто ему противен. Он также отметил, что девушка тоже может стать кем угодно. Ведь в этом мире любой его обитатель способен обрести новую жизнь. Достаточно одного решительного шага, и все становится возможным… Об этом необходимо помнить, сказал он. Каждый выбирает себе тот образ, к которому стремится душа.

Девушка кротко улыбнулась, сделала брови домиком и склонила голову. Она мертва и теперь никогда не сможет вернуться и вершить правосудие над теми, кто причинил ей боль. Смотритель поспешил ее утешить. В этот момент из темноты появился целый оркестр. Правда каждый из них выглядел необычно и даже смешно или жутко.  Все они были худощавыми, с большими серыми глазами, бледными лицами и одеты в аккуратные костюмы. Один на них был с иголочки, а остальные в заплатанных джинсах и мятых рубахах.

Смотритель выскочил на середину небольшой площади, где сверху на него обрушился столб белого света и начал петь. Его пение было прекрасным, но одновременно пугало девушку и впечатляло. На секунду ей показалось, что она сама вот-вот сорвется с места и присоединится к новому веселому знакомому. Что впоследствии и случилось.  Мгновение полета, вспышка света – и вот она уже стоит рядом со Смотрителем.

Смотритель и безымянная девушка танцевали под зажигательную музыку. Смотритель пел, а девушка с радостью подпевала ему своим приятным молодым сопрано. Повсюду раздавались энергичные звуки музыки. Девушка едва успевала поспевать за движениями радостного Смотрителя, а тот, в свою очередь, продолжал напивать веселую мелодию. По крайней мере, она казалась ему веселой, но девушке слышалась жуткой и тяжелой. Однако она все равно танцевала под нее, без проявления негатива или страха. Ее лицо светилось от радости, но в некоторые моменты она понимала, что пел Смотритель, и надувала щеки и отворачивалась, а в другие делала брови домиком и складывала руки на том месте, где находилось сердце. Ее движения были нелепыми и комичными.

На мгновение девушке показалось, что все это безумие проходит сквозь нее и заражает своей энергией. Перехватывая ручку и качая ногой в такт музыке, девушка почувствовала, как по жилам от ступни к бедру разливается приятное тепло, и тихо засмеялась. А потом зажала уши и сильно расхохоталась. От ее смеха флейтист наигрывал что-то ласковое и непонятное, а девушку трясло все сильнее и сильнее. Это была смешанная из страха и безумия радость. Пару раз девушка даже улыбнулась. А когда Смотритель прекратил петь, то все, кто окружал их, исчезли. Растворились в темноте, словно краски в стакане воды. Напоследок Смотритель сказал девушке, чтобы она чувствовала себя здесь как дома, а после неторопливо зашел в темноту, где его сверкающие глаза и белоснежная улыбка постепенно угасли под звуки полоумного смеха.