– Мисса Эхения, счастье-то какое…

И она туда же. Хоть не орёт больше, а то и так знакомство не задалось.

– Э-э-э… Вы Мариса же, да? У вас не найдётся для меня какой-нибудь одежды лишней?

Та от удивления разинула рот и замахала руками:

– Госпожа моя, не обращайтесь ко мне так! Ваша матушка услышит – в свинарник меня сошлёт!

– Как? – не поняла я. – Вас разве не Мариса зовут?

– Мариса, да только не на «вы» же! Так ведь только господам говорят да боженькам-многим…

– Ну, мы же ещё не знакомы… Я – Женя, вот теперь можно и на «ты».

– Да как же не знакомы, госпожа моя, – улыбнулась девица. – Я же, почитай, последние двадцать лет за вами ухаживаю, ни на шаг не отхожу.

– С самого рождения, что ли? – усомнилась я.

Потому что именно на двадцать Мариса и тянула. Крепкая, круглощёкая, румяная, а глаза-то совсем детские и наивные, голубые-голубые, и толстая русая коса. Прямо настоящая деревенская красавица.

– Почему же с рождения? Как двадцать исполнилось, так господа и взяли в услужение. Я ведь с детства у батюшки своего, знахаря, на подхвате была, обращение знаю…

Что-то не срасталось. Будто я девушку от сорокалетней дамы не отличу! Или сиделкам уметь считать не обязательно, вот она и напутала что-то?

– Мариса, – вкрадчиво спросила я. – А сколько тебе лет?

– Так сорок же и есть, госпожа. Вот, в прошлом году в «девицы» выросла, теперь, может, и замуж кто возьмёт, коли Витарии-своднице угодно будет, – мечтательно улыбнулась она, но тут же спохватилась: – А в вашем мире числа складывать не учат, мисса Эхения? Так я вам это скоренько, даже на пальцах покажу.

Мне. На пальцах покажут. Пять лет на физмате, диплом с отличием. Впрочем, тут, похоже, какая-то своя арифметика…

– А мне тридцать три, значит, да? – всё пыталась понять я.

– Тридцать восемь, госпожа. Вам же пять лет было, когда душа ваша в другой мир выпорхнула. Ох, счастье-то какое, вернулись наконец! – завела она вновь ту же песню.

Тридцать восемь?! Сюрприз за сюрпризом. В книжках вроде попаданки обязательно в молодое красивое тело вселяются. Со своими двумя тройками я вполне мирилась, но ещё плюс пять?!

– Мариса, – что-то голос дрогнул, – а зеркало у тебя найдётся?

– Ох, госпожа, заболтала я вас совсем! Пойдёмте, выкупаю вас, одену, причешу… Сколько вам нарядов-то за это время перешили! Каждый год обновляли, вот и дождались наконец… Там и полюбуетесь, в какую красавицу выросли!

– Да помыться и я сама смогу, ты мне только полотенце да одежду какую-нибудь выдай. И хватит меня госпожой называть, ладно? Договорились же на «ты».

У бедной Марисы аж лицо вытянулось. То ли от обиды, то ли от негодования.

– Как «сама»? Да я же вас с детства, почитай, выхаживаю, каждую родинку знаю… Да и как так можно, госпожа, чтоб я вам тыкала? Вы ведь мисса, благородная Каас-Ортанс… Да ваша матушка если услышит…

– Да-да, в свинарник сошлёт, слышала уже… Так, Мариса. – Я поняла, что стоит занять позицию пожёстче. – Отныне называешь меня на «ты» и по имени. И никаких Эхений, просто Женя. Со своей… хм… матушкой я потом сама объяснюсь, чтобы тебе не прилетело. И тогда делай со мной всё, что хочешь: купай, одевай и прочее, что там миссам положено, – тебе всё равно виднее.

– Мисса Эхения, родненькая! – запричитала она.

– Женя. – Я упёрла руки в боки, хотя в лежачем положении вряд ли это смотрелось убедительно.

– Ш-шеня… – неуверенно повторила она.

– Вот и славно! А теперь веди, куда нужно, отдаюсь тебе со всеми потрохами.

Помощь Марисы пришлась весьма кстати. Настойки взбодрили, я даже смогла сама встать на ноги, но без поддержки до ванной комнаты не дошла бы. Ловко выпростав меня из тонкого одеяла, Мариса помогла забраться в небольшой бассейн, уже наполненный ароматной водой. Туда же вылила ещё пару склянок от целителя.