Валькирий удрученно поцокал языком.

– Так бывает, когда мужик долго не видит баб, – заметил он. – Тут лет семь назад один братан из-за медсестрички совсем с катушек сорвался. Ты представляешь, отнял пистолет у охранника, взял его в заложники и угрожал убить, если медсестричка не выйдет за него замуж.

– Да ну? – удивился Лев Давидович. – И чем дело кончилось?

– Пять сверху накинули, в другой лагерь перевели, а медсестричка, говорят, теперь ему письма пишет.

– Легко отделался, – заметил Чумарик. – Могли и подстрелить. Так что будем с Джокером делать? Нельзя ему в таком состоянии одному из тюрьмы в тайгу выходить.

Семен Аристархович задумался, вращая в пальцах стакан буроватого киселя.

– Я знаю, что делать, – в конце концов сказал он. – Положись на меня.

– Доктор, она поправится? – спросил маркиз де Арнелья у врача, вышедшего из дверей отделения реанимации.

Врач с сожалением посмотрел на молодого человека. Он устал быть вестником несчастья. Ему хотелось бы сказать, что все будет хорошо, но это было не так просто.

– Она в тяжелом состоянии, но она поправится? – снова спросил Альберто, пытаясь прочесть на лице доктора оправдательный приговор.

– Ваша мать перенесла обширный инфаркт, – осторожно сказал врач. – Сейчас трудно сказать что-либо определенное. Нужно подождать.

– Но каковы ее шансы? – настойчиво спросил маркиз. – Мама была в прекрасной форме. Она занималась спортом и почти никогда не болела. И у нее здоровое сердце. Она просто не может умереть из-за какого-то инфаркта.

– Нужно надеяться на лучшее, – уклонился от окончательного ответа врач. – Сейчас нам остается только молиться за маркизу де Арнелья.

– Простите меня, сеньор, – сказала подошедшая медсестра, обращаясь к Альберто. – Ваша мать пришла в себя и хочет видеть вас.

– Вы можете пробыть в палате не больше пятнадцати минут, – сказал врач. – И запомните, больная ни в коем случае не должна волноваться.

Маркиз, стараясь не шуметь, осторожно подошел к кровати. В бледной до синевы женщине, опутанной проводами и трубками, он едва признал свою мать.

Мария Тереза с трудом приподняла веки.

– Я умираю, сынок, – прошептала она.

– Не говори глупостей, мама! – стараясь выглядеть оптимистичным, воскликнул Альберто. – Ты еще разобьешь сердца многим молодым тореро.

Маркиза печально улыбнулась, и на ее глазах выступили слезы.

– Пообещай, что выполнишь мое последнее желание, – с трудом шевеля губами, произнесла она.

– Пожалуйста, перестань думать о плохом, – возразил Альберто. – Я выполню все, что ты захочешь, только поскорее поправляйся.

Мария Тереза зашевелилась, стараясь приподняться.

– Поклянись! – потребовала она. – Поклянись всем святым, что сделаешь то, о чем я тебя попрошу. У меня осталось не так много времени.

– Мама, только не волнуйся! Конечно, я клянусь, что сделаю все, что ты захочешь! О чем ты собираешься меня попросить?

– Ты должен разыскать и спасти своего отца, – прошептала маркиза.

Альберто прикрыл лицо рукой.

«Она не в себе, – подумал он. – Мой отец вот уже двадцать лет покоится в семейном склепе на кладбище Сан-Джеронимо. Господи, почему все случилось так внезапно?»

– Ты думаешь, я сошла с ума? – Голос матери стал громче и тверже.

– Нет, мама, конечно, нет.

– Маркиз де Арнелья не был твоим отцом.

– Что?

– То, что ты слышал. Маркиз де Арнелья не был твоим отцом. Он распутный сукин сын, и я никогда не любила его.

– Мама, о чем ты говоришь? Ты всегда рассказывала, каким прекрасным человеком был мой отец, как он любил тебя и меня и как ты страдала, когда он погиб в автокатастрофе.

– Честь семьи, – с горечью произнесла Мария Тереза. – Я лгала, чтобы спасти честь семьи, и я хотела, чтобы ты никогда не узнал правду о своем происхождении.