– Смотри, Даша, по-моему, это Хелен, – предположила Лена. – Точно, это их группа.

У Даши радостно екнуло сердце. Она удивилась этому и разозлилась на себя за эту нечаянную радость. Разум, вмешавшись, погасил порыв сердца.

А на поляне кипела работа. Те группы, которые приехали вторыми, строили навесы. Когда Даша посмотрела в сторону одной из групп, то увидела, как какой-то мужчина, выпрямившись, махнул ей рукой. Она узнала его. Это был тот самый швед, который приходил прощаться перед отлетом. Она помахала ему в ответ. Желая отвлечься от нежелательных мыслей, Даша подумала, что надо быстрее заняться приготовлением ужина, пока все не обессилили от голода.

К ним подошла Наташа, неся еще одну охапку хвороста. Иришка тоже несла три небольшие веточки.

– Какие вы молодцы! – похвалила их Даша. – Принесли так много дров.

– Мама, давай я тебе полью водой на руки. Чем ты их так запачкала? – и Наташа, зачерпнув воду из полиэтиленового ведра эмалированной кружкой, подошла к матери.

– Вы нашли воду! Вот хорошо! Но я нигде не видела ни речки, ни ручья.

– Это небольшой ручеек, мы его заметили, когда собирали хворост. Он протекает в той стороне, – и дочь показала рукой туда, где они обнаружили ручеек. – Отсюда его не видно.

Вдруг девушка замолчала. Даша догадалась, что она увидела Фреда. Он шел с большой сумкой в группе своих родственников и пока еще не видел их или делал вид, что не видит. Их группа, очевидно, искала место для стоянки в противоположной стороне поляны.

«Вот и хорошо, что они далеко. Может быть, они нас не увидят вовсе», – подумала Даша, и напрасно. Как раз в это время Рэймонд оглянулся, показывая своей группе на место где он хотел бы устроить привал.

«Совсем рядом», – подумала Даша и наклонилась, сказав Наташе:

– Ну же, Наташа, я жду.

Вымыв руки и лицо, Даша взяла самую большую кастрюлю и обратилась к дочери:

– Наташа, возьми осторожно те плоды. Проделай в них дырочки и выдави содержимое в кастрюлю. Только не забудь, что кожица у них тонкая и может треснуть. – Сказав это, Даша взяла сковороду и подошла к костру.

Лена и Сережа уже разожгли костер. И сестры принялись готовить ужин.

Для того чтобы приготовить его, сестрам потребовалось чуть больше полчаса. В это время Наташа устроила импровизированный стол на траве. Голодные мужчины, вымыв руки, подошли к «скатерти», которую сделала Наташа из больших листьев хароти. Из таких листьев, кстати сказать, мужчины делали покрытие шалашей. Большие, очень прочные листья, длиной около метра и шириной почти сорок сантиметров, с крепкими черешками идеально подошли для этого.

– У нас не хватает посуды, – заметила Даша. – Так что придется есть по очереди. Иришку мы уже накормили. Она с удовольствием съела жареные тарани. К ней пришла девочка из шведской группы, и вот там, за шалашом, они играют.

На листьях хароти стояли три тарелки, на которых лежали поджаренные в собственном масле тарани. В этих плодах внутри была съедобная сетка, окруженная жидкостью, которая оказалась маслом, напоминающим оливковое. Масло пришлось слить в маленькую кастрюлю, потому что его было слишком много. В центре «скатерти» стояла сковорода, полная маленьких круглых лепешек, которые сестры испекли из тонильи, используя масло из тарани. У них не было времени сушить эти плоды. Они просто хорошо размяли их, а потом поджарили. Конечно, это не хлеб, но они решили, что эти лепешки вполне могут его заменить, тем более что хлеб, который они в последнее время покупали дома в соседнем магазине, был еще хуже. Его невозможно было есть, потому что при попытке нарезать на кусочки получалась гора крошек и жесткие корки. Сказать по совести, в некоторых магазинах их города продавался очень хороший хлеб, но такие магазины были далеко от их дома. Каждый раз, когда кто-нибудь из семьи оказывался возле тех магазинов, то обязательно покупал хлеб там.