– Что еще за большое будущее? – грубовато перебил графа капитан. – У кого? У этого замарашки?

Капитан снисходительно махнул рукой в сторону Лилу, и нарочито громко продолжил:

– Этот бездельник толком и делать то ничего не умеет. Совсем никчемный малый. Даже и не знаю, зачем держу его на корабле. Толку от него никакого. Вот скину на берег в ближайшем порту, будет знать.

Матросы, на слова капитана отреагировали дружным, одобрительным гоготом.

– Да так ему бездельнику и надо!

– Лучше бы палубу помог драить!

– А то – ишь, художник, какой выискался!

– Целыми днями рисует! Живого места на корабле не осталось!

Парень, между тем, затравленно озирался. Он с щенячьей преданностью, пытался заглянуть в глаза капитана, силясь понять, шутит тот или нет.

– Напрасно, Вы так, капитан Энгель! – не обращая внимания на развеселившихся матросов, с вызовом в голосе произнес граф Примиус. – У Вашего юнги изрядный талант, знаете ли. Если он на корабле не нужен, так отдайте его в подмастерья к художнику. Там он будет к месту. И я Вам в этом деле помогу. Мой друг, великий мастер, художник, увидев работы этого юноши, с радостью возьмет его в ученики.

Капитан резко повернулся к графу и с холодным бешенством стал сверлить его взглядом. Граф глаз не отводил. Матросы мгновенно замолчали. И над палубой вновь нависло тревожное напряжение.

– А зачем это Вам нужно, граф? – сквозь зубы процедил Энгель. – Мальчик приглянулся или что другое у Вас на уме?

– Нет! Ничего другого! – миролюбиво отозвался граф. – Просто знаю – талантам нужно помогать. А юнга, повторяю, талантливый малый.

– И откуда же Вам это понимать? – переходя на зловещий шепот, спросил капитан. – Талантливый он или нет?

– А вот посмотрите на его работу! Не правда, ли она прекрасна? – протягивая капитану, рисунок юноши, парировал граф. – Любой, разбирающийся в искусстве, человек поймет это, только взглянув на работу Лилу.

– Куда уж нам! Мы люди – простые, в искусствах не разбираемся. Ну, а Вы, я вижу, и имя будущего «Великого художника» уже узнать успели?

Капитан, перевел свой суровый немигающий взгляд на застывшего Лилу:

– Познакомились уже, значит? – угрожающе прорычал он.

– Нет, – отчаянно замотал головой юноша. – Я с этим господином и не знакомился, вовсе. Это он меня о рисунках все расспрашивал, где я так научился, и не хочу ли пойти в подмастерье к художнику.

– Ну? А ты? – сдавливая большой ладонью, хрупкое плечо Лилу, спросил капитан. – А ты, должно быть согласился?

– Нет! Как ты мог такое подумать обо мне, капитан! Я верен тебе и…. нашей «Милой бестии». Мне ничего такого и не надо вовсе…. – почти в истерике взвизгнул Лилу. Боль в плече и обида были готовы вылиться наружу горькими слезами.

– Ай ли! Ну-ну! А то, смотри, вышвырну тебя в художники в ближайшем порту, будешь знать, – продолжал издеваться капитан Энгель, с нескрываемым наслаждением наблюдая за паникой в глазах паренька. – Видишь, и желающие на тебя уже есть…

– Нет! Нет! Не нужно мне все это! Я с тобой хочу…

– Но, ведь талант! – попробовал вмешаться в разговор граф Примиус, протягивая, как вещественное доказательство рисунок юнги.

– Я больше не буду рисовать! Мне не надо! Я порву! – сорвался на фальцет юнга, и как дикий звереныш метнулся в сторону графа, ловко выхватив у него рисунок.

Опешивший граф попытался было вернуть рисунок. Но мальчик, истерично повизгивая и увиливая от его цепких рук, пытался рвать грубую бумагу. В какой-то момент он ослабил хватку. И внезапно, сильный порыв ветра тут же подхватив рисунок, понес его прочь от корабля.

Застыв в нелепых позах, граф Примиус и Лилу следили за удаляющимся клочком бумаги. Матросы, не зная как реагировать, тоже молчали.