– Без разницы, – наконец, сказала я. – Какие курсы по литературе у тебя в этом семестре?

Он протянул мне распечатку своего расписания.

– На сегодня вот эти.

Я посмотрела на нее. У него были «Оценка литературного творчества», «Современный экспрессионизм: роль авторов-женщин в постмодернистской литературе» и «Тема скрытого феминизма в современном творчестве».

Значит, он феминист? Прекрасно.

– Так, хорошо… – Я сняла колпачок с маркера. – Если дашь мне десять минут, то я определю наш план с сегодняшнего дня по следующую неделю.

– На каком ты сейчас курсе? – спросил он.

Я проигнорировала вопрос, стараясь найти в интернете конспект по его первому курсу. Я прокручивала список требуемой литературы, когда он наклонил экран моего лаптопа вперед, вынудив меня поднять на него взгляд.

– Да?

– На каком ты курсе? – спросил он.

– На втором, – сказала я. – А что?

– Да так.

Он вернул экран на прежнее место и откинулся на своем стуле.

Я как могла игнорировала то, что он следит за каждым моим движением и что вблизи его улыбка еще более притягательная. Я вытащила конспекты всех трех курсов, попутно проверив, что в следующие несколько недель не будет никаких крупных мероприятий.

– Хорошо, – произнесла я, возвращая ему расписание. – На следующей неделе тебе нужно купить всю необходимую литературу и прочитать первые три эссе по курсу «Оценка литературного творчества». Остальные два курса, пока нет книг, мы разбирать не можем. Есть ко мне какие-нибудь вопросы?

– Есть несколько.

– Слушаю.

– Когда ты перевелась в Питт? – Он выглядел по-настоящему озадаченным. – Ты ведь не могла быть тут с первого курса.

– Я имела в виду вопросы, касающиеся твоих курсов. Я обязана отвечать только на эти вопросы, мистер Коннорс.

– Ясно, мисс Тейлор. – Он улыбнулся, словно моя грубость его совершенно не задела. – То есть до следующего вторника мне нужно только лишь купить учебную литературу?

– Да.

– И мы встречаемся здесь в то же самое время?

– Да.

– Дашь мне свой телефон?

– Ни за что.

Он рассмеялся и поднялся.

– Хорошо, Шарлотта. До вторника.

– До вторника.

Несколько часов спустя я мчалась по Форбс-авеню, придерживая раздувающуюся на ветру юбку. Благодаря первокурснице, признавшейся, что это она «случайно» включила пожарную сигнализацию в нашем общежитии, последние два часа я провела, заполняя бумаги вместе с разъяренным начальником пожарной команды, а теперь на пять минут опаздывала на свое свидание.

Горячий калифорнийский парень с моих занятий по гуманитарным наукам Питер Дэвидсон имел все, чего у большинства парней в этом университете недоставало. Он был добрым, внимательным, отзывчивым и был способен вести долгие, интересные беседы.

Я остановилась перед «Кива Хан» и, пригладив волосы, вошла внутрь. Я окинула помещение взглядом и обнаружила Питера за столиком в углу.

– Извини, что опоздала, – проговорила я, присаживаясь. – Разборки в общежитии первокурсников.

– Ничего страшного. – Он подвинул ко мне чашку с кофе. – Ты сегодня прекрасно выглядишь.

– Спасибо. Мы все еще собираемся сегодня в картинную галерею?

– Вообще-то нет, – произнес он, вытаскивая из бумажника два серебристых билета. – Я взял нам последние билеты на костер в честь футбола.

– Костер же вчера был.

– Этот неофициальный, организованный командой за территорией кампуса.

– А это вообще законно?

– Нет, – рассмеялся он. – И его, возможно, прикроют, как и все остальные вечеринки, но я подумал, что потом мы могли бы пойти ко мне, так как я живу дальше по улице.

– Хорошо. Тогда в картинную галерею сходим в выходные?

– Э, ну, наверное, это зависит от того, как все пройдет сегодня.