—Где Катя? – спросил он быстро и отвернулся обратно к окну, как будто бы и не хотел со мной иметь ничего общего в дальнейшем. От такой наглости я, конечно, же разозлилась еще больше, потому что, когда я шла в комнату, я ожидала увидеть в ней озлобленного на жизнь старика, который решил поиздеваться над молодым персоналом, но никак не молодого парня, который просто не хочет видеть никого кроме Кати. Да и вообще, что он забыл в этом месте? По тому как он стоял, передвигался, общался и выглядел, я вообще не понимала причин, по которым он здесь находился среди остальных пациентов.

Взяв себя в руки и не показывая своих истинных эмоций, дабы не проиграть эту «битву» я медленно подошла к кровати и спокойно сказала: – Привет, меня зовут Ася. Сегодня Кати не будет, она плохо себя чувствует, поэтому меня попросили приглядеть за ее пациентами.

– Что за странное имя Ася? Молодых девушек уже перестали называть нормальными именами? – с издевкой произнес он, даже не поворачиваясь от окна в мою сторону.

На этом моменте я максимально разозлилась, поэтому буквально швырнула пакет с едой ему на кровать и быстро вышла из палаты. Я была готова выслушивать гадости от стариков с деменцией, терпеть плевки в мою сторону от людей с реальными заболеваниями, но слушать гадости от совершенно здорового молодого парня у меня не было никакого желания.

Захлопнув за собой дверь, я быстро сбежала вниз по лестнице и уселась в комнате для персонала. Это был последний пациент в обходе, поэтому я могла спокойно остаться наедине с собой и успокоиться. Почему этот парень так легко смог вывести меня из себя?

Кати не было целую неделю, так как за безобидной на первый взгляд простудой скрывалась тяжелая ангина с отягчающими последствиями. Я продолжала ухаживать за всеми ее пациентами, но к тому парню больше не заходила, Зоя попросила Виталика приглядывать за ним и помогать ему. От Кати я узнала, что его зовут Марк, ему двадцать три года и, к моему удивлению, он оказался слепым. В момент, когда я это услышала, мое сердце ушло в пятки. Я вспомнила как была груба с ним, что не помогла ему, не позаботилась о нем и сочла его абсолютно здоровым. Я стала вспоминать его глубокие голубые глаза, которые, как оказалось, вообще ничего не видели. Позже я разгадала почему он обычно не включал свет. Видимо он ему был вообще и не нужен сам по себе, так как его глаза ничего не видели и не ощущали. Если верить слухам, его избили на улице, а когда он упал, то сильно ударился головой об асфальт и потерял зрение. После случившегося его мать оставила его здесь, а сама уехала со своим новым женихом в другую страну и построила там жизнь. История, конечно, была до боли похожа на мою, но я все равно больше не осмелилась зайти к нему в палату и попытаться снова его поддержать. С одной стороны мне было стыдно за свое поведение, с другой – обидно за то, что он отказался от моей помощи и за его слова.

Сегодня была пятница – основной день для посещения в пансионате. Да, на удивление к нашим пациентам все же приходили родственники, чтобы проверить их самочувствие, а кто-то возможно в ожидании получения наследства. Мы не контактировали с родственниками, обычно этим занимались врачи. Нашей же задачей было проводить пациентов до зала для посещений, подать напитки. Сделав основные дела, я с Виталиком и Сеней сидела на диване около столовой и внимательно рассматривала родственников, пытаясь угадать, кто это – дочь или сестра? Сын или муж дочери?

Когда дверь в здание в очередной раз распахнулась, я сразу же устремила взгляд и попыталась угадать к кому пришли. Но тут мой взгляд помрачнел, потому что я увидела высокую блондинку зрелых лет с голубыми как небо глазами. Мне был очень знаком этот взгляд. Что она здесь делает?