До него опять донесся ее голосок – только теперь он звучал дальше и тише.

– Как мухи. Как мушиная песня.

Маппо кряхтя поднялся. Снял мешок, развязал и, порывшись, достал бурдюк. Сделал большой глоток, перевел дух, выпил еще, потом запихнул бурдюк обратно. Снова подтянув ремешки, он развернулся на восток и продолжил бежать.

К самому краю света.

– Красивый меч.

– Увы, но этот я оставлю себе. Тебе я отдам два летерийских.

Риадд Элейс прислонился спиной к неровной стене пещеры.

– Как они запечатлели драконов на клинке?

Силкас Руин рассматривал меч. Вороненая сталь переливалась в отсветах костра.

– Что-то здесь не так… – произнес он наконец. – Дом Хуст сгорел дотла вместе со всем – кроме Харканаса, конечно. Город уцелел… почти. Но Хустовы кузни были ценным призом, а если не можешь что-то взять – уничтожь.

Риадд повернул голову. В жемчужном небе снаружи занимался новый рассвет. Он пробыл один довольно долго. Когда проснулся, тисте анди уже сидел в пещере, словно его принесло ночью вместе со снегом.

– Я не понимаю ничего из того, что ты говоришь.

Белое лицо в свете костра приобрело почти человеческий оттенок, но пугающе красные глаза разрушали иллюзию.

– Мне казалось, я знаю все клинки, выкованные в Хустовых кузнях, даже малоизвестные.

– Этот едва ли выглядит малоизвестным, – заметил Риадд. – Он похож на оружие героя. Знаменитое. Нареченное собственным именем.

– Будь по-твоему, – кивнул Силкас. – Я хоть и стар, но все же не забыл древний завет: не доверяй теням. Нет, тот, кто дал мне этот меч, затеял какую-то игру.

– Тебе его кто-то дал? В обмен на что?

– Если бы я знал.

Риадд усмехнулся.

– Не заключай сделку, если не знаешь, что получит вторая сторона. Так мне однажды сказал Онрак. Или, может, Улшун Прал.

Силкас метнул в него грозный взгляд.

Риадд потянулся и встал.

– Ну что, выдвигаемся дальше?

Силкас убрал меч в ножны и тоже поднялся.

– Думаю, мы ушли уже достаточно далеко.

– В каком смысле?

– Я хотел отвести тебя прочь от Старвальд Демелейна и отвел. – Он повернулся к Риадду. – Вот что тебе нужно знать: твоя элейнтская кровь – это яд. Во мне она тоже есть. Мы с братом сами приняли ее – из необходимости. Ну и из жажды власти, конечно. С кровью Т’иам в наших жилах мы смогли принести мир в Куральд Галейн. Естественно, для этого пришлось сокрушить все Дома, не подчинившиеся нам. Что ж, прискорбно – это была единственная мысль, которую яд позволил нам испытать. Даже гибель тысяч не поколебала нас. И не помешала убить еще многие тысячи.

– Я не ты, Силкас Руин.

– И я сделаю все, чтобы так оно и оставалось.

Риадд подошел к выходу из пещеры и посмотрел на изломанные заснеженные скалы, белые от слепящего солнца. В тени снег синевой напоминал небо.

– Что же ты сделал, Силкас?

– То, что казалось… нужным, – произнес тисте анди у него за спиной. – Не сомневаюсь, что Килаве удалось выдворить твой народ из этого мира. Они не погибнут – не там, не тогда. Удинаас – умный человек, он сумел постичь прагматику выживания. Он уведет имассов отсюда и найдет им дом, где они смогут спрятаться от людей…

– Каким образом? – удивился Риадд. – Это же невозможно.

– Он обратится за помощью.

– К кому?

– К Сэрен Педак, – ответил Силкас. – Ее старая профессия может оказаться полезной.

– Ее ребенок уже должен был родиться.

– Да. И она знает, что его нужно защитить. Когда Удинаас придет к ней, она придумает, как объединить их задачи. Она отведет имассов в тайное место, где сама тоже сможет укрыться с ребенком. Под защитой Онрака и имассов.

– Почему нас просто не оставят в покое?!

Против воли Риадда этот вопрос прозвучал с болью, и он закрыл глаза, чтобы их не резал свет.