– Это существенно. Что это были за обстоятельства?

– Сначала он исчез. Через несколько недель какая-то старуха обнаружила его повешенным в посадках за городом. У нее тут же случился инфаркт. Предположили, что Миша покончил жизнь самоубийством. В это никто из знавших его не поверил. Но следствие остановилось на этой версии.

– Почему тогда вы не затеяли частное расследование?

– Я об этом узнал post factum. Уже после обнаружения трупа. Человека я посылал. Он профессионал, из бывших следователей. Там та же картина: с чужаком ни слова. Одно предположение он все-таки высказал: в городе все знают, как произошло преступление, но покрывают кого-то своего.

– И вы на этом остановились?

– А что мне оставалось? Послать дюжину бандитов с утюгами и паяльными лампами? Я все-таки пенсионер, а не мафиози.

– Еще один вопрос: вы не связываете исчезновения ваших племянников?

– Это мне не пришло в голову. Исключать нельзя. Бедная Катя…

– Следствие ведется?

– Ведется, и довольно резво. Наверное, Ида подхлестывает. Но покуда раскручивают только мужа. Их вечные разборки ни для кого не секрет.

– И как?

– Ида говорит, он искал Катю два дня, а потом упал духом. Потом его посадили. Ида в его вину не верит.

Хлопнула дверь. Пришли два молодых человека, почтительно поздоровались со стариком; один, Кирилл, Грете кивнул и сел, другой, Руслан, повел себя развязно, сел рядом с ней, пытался приобнять. Обсудили детали поездки. Старик молча слушал, точно так же отмалчивался Кирилл. Руслан говорил безапелляционно, от Гретиных вариантов отмахивался.

– Борис Аркадьевич, предлагаю легенду поменять, – потеряв терпение, сказала, наконец, она. – Вы видите, что мы с Русланом парой не смотримся. Нас ведь друг от друга искрит. Я не пытаюсь им командовать, а вот он, судя по всему, будет. Никто в Утятине не поверит, что мы жених и невеста. И мне нужна свобода маневра.

– Что вы предлагаете?

– Давайте женихом назначим Кирилла. А Руслан будет другом жениха.

– Вообще-то он вам по темпераменту более соответствует…

Руслан всерьез обиделся и пробурчал: «Еще захочет ли Кира с тобой ночевать?», на что Грета ответила «Ночевать все будут в одиночку». Кажется, Руслан всерьез считал, что получил девушку в качестве бонуса.

– Так, прекратили пикировку. Поправка принимается. Командовать никто никем не будет. Вы посланы установить памятник и обеспечить безопасность Маргариты. И осуществлять связь с сыщиками. Как только памятник будет готов, ребята его погрузят в машину, и в тот же вечер вы выезжаете. Памятник и машина – с меня, отпуск за вами, Маргарита.

А на кладбище всё спокойненько…

– Грета, мы приехали.

Грета открыла глаза. Над ней наклонился Кирилл. Она поглядела в окно и увидела кладбищенские ворота.

– О, господи! Мы же проехали!

– Как же проехали, – послышался снаружи голос Руслана. – Вот оно, кладбище.

– Машины ездят через новое кладбище. Ну ладно, раз приехали, давайте, открывайте ворота.

Парни раздвинули створки ворот, и Кирилл аккуратно провел машину между торговками с цветами. Тут же на них налетел какой-то мужичок, видно, из кладбищенской обслуги, и начал визгливо требовать, чтобы они вернулись и объехали через новое кладбище. Грета вопросительно взглянула на Кирилла. «Бензина мало» – сказал он. «Ладно», – кивнула она и крикнула в толпу только сошедших с Васильевского автобуса женщин:

– Кто на новое, садитесь, до развилки довезем!

Толпа смахнула мужичонку в сторону и моментально заполнила машину. Садились друг к другу на колени, на пол, кто-то из молодых сел даже на памятник, но ее сдернули соседи. Влезло человек пять. «Вверх по серпантину до развилки, там на левой дорожке остановишься», – это Кириллу.