– Столь же непутевый, сколь и любимый.

Бормотание Дилана сквозь сон уже было еле слышным.

– Что?! Дилан, алло?! Я тебя не слышу! Ты там спишь, что ли?!

– Нет, что ты. Ни в коем случае. И чем же завершилось ваше собрание?

– Опять шутишь. Да ничем особенным. Спрашивали, какие у меня планы на жизнь. Мол, университет закончен, чем думаешь заниматься, чему хочешь посвятить себя? Ну и все в таком же духе.

– Одним словом, ничего нового.

– Да, ничего нового.

– И что же ты им отвечала?

Паола вздохнула.

– Не знаю… Сказала, что мне нужно еще немного подумать, окончательно определиться…

– Но ты хоть озвучила им конкретные варианты, которые рассматриваешь?

– Нет, конечно.

– Чудо ты.

– А что я могу поделать? Да, я выбрала факультет по душе, да, мне было интересно учиться. Но как представлю, что придется каждое утро вставать в определенное время, работать от звонка до звонка, а возможно, и дольше…

– Можно ведь выбрать и частичную занятость, – предложил Дилан.

Все это они уже не раз обсуждали. Дилан прекрасно знал ответы Паолы на все свои вопросы. Знал он также и то, что не услышит сегодня ничего нового.

– Тебе хорошо говорить, – отозвалась Паола, – ты у нас вундеркинд. Закончил в семнадцать лет закрытую школу, да и там успел прослушать несколько университетских курсов. Учась в университете, уже открыл свое дело. Небольшое, правда, но все-таки…

Дилан подхватил:

– Потом расширил его, продал и живет на доходы от его деятельности, негодяй!

– А я, – печально вздохнула Паола, – даже и не знаю, на что гожусь…

– И училась ты для общего развития, получается.

– Получается, что так, – печально согласилась она.

– Тебе не жаль родительских денег, затраченных на твое обучение?

– Они тоже спрашивают меня об этом.

– И что же ты им отвечаешь?

– Пожимаю плечами. Делаю виноватое лицо. Обещаю задуматься и пересмотреть свою жизненную позицию.

По мнению Дилана, Паоле вовсе не обязательно было работать (а учиться – исключительно по желанию). Он считал, что Паола создана для того, чтобы приносить в жизнь окружающих радость, делиться своей жизнерадостностью и счастьем.

Счастьем, которое, подобно искристому голубому морю, так часто плещется в глазах Паолы.

Поэтому Дилан не мог со всей серьезностью относиться к подобным разговорам. Он не был заинтересован в том, чтобы Паола нашла свое жизненное призвание и наконец-то крепко встала на ноги. Потому что сама Паола нисколько не была в этом заинтересована.

Дилана вполне устроило бы, если бы Паола сделала своей жизненной миссией приносить радость и счастье в его, Дилана, жизнь.

Конечно, она делала это в рамках их дружбы.

Но это совсем, совсем не то…

– Ты отвлек меня от темы! – сердито воскликнула Паола.

– Ах да, извини. Причина, по которой тебе понадобилось непременно разбудить меня?..

– Так вот! Я все не могла уснуть, думала о случившемся. И под утро меня осенило!

– Будет очень интересно услышать, – отозвался Дилан.

– Дигори тут совершенно ни при чем! Я просто захотела замуж. Хочу семью, свой дом, мужа, с которым будет легко и радостно.

Дилан аж поперхнулся.

– Ничего себе открытие.

– Да-да! Я не буду отчаиваться. В конце концов, Дигори был мне не так уж и дорог. Не получилось с Дигори – получится с кем-нибудь еще. Мало ли в Калифорнии красивых и серьезных мужчин? Все они тоже нуждаются в заботе и ласке, чтобы рядом с ними был кто-то очаровательный и вдохновляющий.

Дилан мысленно воздел руки к небу.

– Радость моя, – осторожно начал он, – неужели тебе не кажется, что для того, чтобы найти мужа, с которым рядом будет легко и радостно, надо любить этого человека?

Паола отмахнулась: