Катерина непонимающе сдвинула брови.

– Я, имел ввиду, – снисходительно, поджав губы, произнес, поясняя, Гавриил. – Что ты самое важное. Главная суть того, как мы сможем вернуться домой. Ясно?

Девушка демонстративно отвернулась, давая понять, что больше не желает его видеть.

Но, перед тем как удалиться, он неприменул поддеть ее. В очередной раз. – Кстати, ты же понимаешь, что между вами с Люци, ни чего не может быть?

Катерина начинала злиться.

Ее губы сжались в тонкую полоску и, бросив на него гневный взгляд, она зашагала прочь. К лестнице, что вела с крыши в подъезд дома.

– Пойми, – с издёвкой в голосе и лёгким смехом, выкрикнул ей в след, Гавриил. – Он просто не знает ни чего! Не знает, как это делать! Как там, люди называют таких непосвящённых? Ах да, точно! Девственник.

Катя уже бежала по лестнице вниз. Лишь бы быстрее. Лишь бы подальше от него. Только бы не слышать его издевок.

И почему он ни как не оставит эту тему в покое? Да и вообще, как он догадался? Неужели это так очевидно? То, что она испытывает к несущему свет то, что так отчаянно старается хранить в тайне.

Да и почему она это испытывает?

Почему к нему? Ответа не было.

И к тому же, сердцу ведь, не прикажешь.

Он мирно сидел в кресле, возле стены. Неподвижен, будто манекен. На вид, мужчина, чуть старше тридцати лет.

Глубоко посаженные, миндалевидные, карие глаза, закрывает спадающая челка, темных волос.

Вокруг ни кого и, тишина такая, что, кажется, ещё не много и, воздух начнет звенеть.

На его разжатой ладони, лежал металлический, плоский, округлой формы, предмет. Диаметром около десяти сантиметров. Этот прибор, чем-то напоминал часы. Только вот, на нём была всего одна стрелка. Широкая и исписанная ангельскими знаками. Один ее конец был острый, а другой, что крепился к центру прибора, круглый.

Между этой стрелкой и самим прибором, был ещё круг, походивший на солнце. Так как на нем были зубья, напоминавшие лучи небесного светилы.

Этот прибор, сплошь исписанный символами, знаками, буквами и цифрами, был сделан не абы из чего, а из самой небесной стали.

Михаил в которой раз покрутил его в руке, а потом, резко вскочив на ноги, с силой швырнул его о стену.

В этот момент в зал вошел мужчина с темно русыми волосами. Тяжёлые веки, делали его лицо суровым, а лёгкая щетина, покрывавшая скулы, придавала брутальности.

Он поднял прибор и, взглянул на брата. – Ты ведь мог ее сломать.

– И что с того? – Вскинул брови Михаил. – Это просто безделушка! Она не работает! НЕ РАБОТАЕТ! – Прорычал он.

В эти мгновения, он мог напоминать зверя, сорвавшегося с цепи.

– Всему есть объяснение, – спокойным и размеренным тоном, продолжал Рафаил. – Возможно, это наш отец отключил ее… – Предположил он.

– Отец? – Перебил его, взбешённый Михаил. – Ты в своем уме, Рафаил? Отцу, нет до нас ни какого дела. Он ушел. Не нужно тешить себя иллюзиями о том, что он где-то рядом. Он не вернётся. Мы, как мух, перебили столько его дражайших людей, а он и носа не показал! Ему плевать, брат.

Рафаил понимал, что в словах Михаила есть смысл. Но, то, что астролябия ни с того, ни с сего перестала работать, просто так… Он, поверить не мог.

Михаил отнял ее у сестры, пологая, что у него будет преимущество. Небеса закрыты, а с помощью астролябии туда, можно будет проходить.

Но, не тут-то было. Прибор просто перестал работать. По началу, старший брат полагал, что, быть может, это от того, что ее силой отняли у истиной хозяйки. Но, когда он» попросил» Уриил попробовать самой воспользоваться астролябией… Это тоже не возымело должного эффекта.