У Марты накопилось столько вопросов, но тут вдруг в горле пересохло, и она не могла выдавить из себя ни слова. Нельзя дать ему уйти. Марта встала. Важно выбрать верный тон. Старалась говорить, как можно спокойнее, но голос срывался:

– Молодой человек, Вы не могли бы объяснить, что происходит? Почему Вы держите нас взаперти. Что Вам нужно?

Парень повернулся к Марте. Глаза какие-то стеклянные. Наркоман? Нет, только не это! Да нет, вроде не похож.

– На самом деле не знаю пока, – голос прозвучал спокойно, даже как-то буднично. Как будто ничего такого особенного и не происходит.

Марта осмелела, встала между ним и дверью.

– Скажите, как Вас зовут?

– Не имеет значения.

– Я Вас прошу, не уходите. Объясните, что происходит. У бабушки состояние совсем неважное, ей нужна медицинская помощь. Нам надо выйти отсюда.

– Нет, выйти не получится. Пейте пока воду. Вижу, Вы и поесть нашли что. Так что все нормально.

Марта обратила внимание, что он обращается к ней на «Вы», значит не отморозок какой-нибудь. С каким-никаким воспитанием.

– Да нет же! Совершенно ненормально! – она схватила его за руку. Он резко ее оттолкнул, Марта упала. Больно ударилась о каменный пол. Казалось, ее падение не произвело на парня никакого впечатления. Продолжал стоять, о чем-то размышляя. Марта даже растерялась. Вот скотина! Куда ж твое воспитание-то подевалось?!

– Возможно, Вам придется скоро лететь в Прагу. Марта опешила.

– Что значит придется? Зачем? Я никуда не собираюсь лететь. Нам надо вернуться домой, и все!

– Кто Вас будет спрашивать. Надо значит надо. Куда Вы денетесь, у Вас тут бабушка в заложниках.

Говорил он без злости или ехидства, без агрессии или наглости, даже без хамоватости, что как раз очень бы соответствовало произносимым словам.

При этом он как будто вообще не считал ее за человека. Ее реакция была ему безразлична. Как будто между ними была стеклянная стена.

Марта была совершенно сбита с толку.

– Господи! Да объясните же, наконец, что происходит, – в ее голосе уже слышны были слезы.

– Вот только давайте без этого, – он направился к двери. Рискуя снова оказаться на полу, Марта бросилась к двери.

– Постой! Я же вижу, ты нормальный парень! Перед тобой две женщины! Ты же видишь, нам плохо! Нам надо выйти на воздух, умыться, в нормальный туалет, наконец! Зачем ты нас мучаешь?

На лице их бездушного надсмотрщика ничего не отразилось. Казалось, все, что Марта говорила, пролетало мимо него. Точно – он не видел в ней человека. Укусить его что ли, чтобы пробить ледяное равнодушие. Странный, конечно, способ доказать, что ты человек.

– Никто вас не мучает, просто вы должны делать то, что должны.

– Мы ничего вам не должны! Почему, почему ты считаешь, что можешь распоряжаться нашей жизнью?

– А когда кто-нибудь посылает солдат в другую страну на смерть? И все считают, что так и надо. Он имеет право распоряжаться их жизнью? Жизнь так устроена, – он помолчал с минуту. – А вас пока никто не убивает.

Появилась какая-то живая мысль. Только Марта хотела за нее зацепиться, чтобы раскрутить его на разговор, как тот быстро вышел и захлопнул дверь.

Черт!

Расстроенная, Марта подошла к Бируте. Она уже неплохо видела в темноте. По крайней мере передвигаться могла вполне уверенно, не ощупывая пространство вокруг себя. Очертания предметов она хорошо различала. Да и запомнила, где что стоит. Бирута уже проснулась, и Марта помогла ей пересесть на диван.

Со времени появления здесь Марты состояние Бируты заметно улучшилось. Рацион их питания был, конечно, несколько однообразным, но они не голодали. И силы к Бируте понемногу возвращались. Она уже вставала и вместе с Мартой «прогуливалась» вдоль полок с соленьями. Так как часов у них не было, то время завтрака, обеда и ужина определяли интуитивно. Ознакомившись с содержимым консерваций, старались разнообразить свое меню, насколько это было возможно.