Я стою, размышляя, было бы приятно моим предкам, что к ним пришла их двоюродная племянница, как вдруг замечаю крупного русого зайца, большими скачками убегающего от их могилы. Я смотрю, как он поводит длинными ушами, и улыбаюсь; наверное, это единственный товарищ лежащих здесь. А потом я вспоминаю, зачем пришла. Отец часто, но непонятно почему хвастался семейством Кафка. Мне не терпится выяснить, правду ли он говорил.

Эрмина была коротышкой с густыми темными волосами, серо-голубыми глазами, высоким лбом и большим ртом. Она нежно любила свою младшую сестру, Софию, обладательницу всего, чего недоставало старшей: высокого роста, светлых волос, яркой красоты. И у Эрмины были достоинства. Она превосходно играла на фортепиано и любила читать, хотя уже с детства, как другие братья и сестры, усердно трудилась на семейной винокурне и на маленьком предприятии в Богемии, так что на музыку и литературу времени почти совсем не оставалось.

«Да-да, – бывало, бахвалился отец, – мы с тем Кафкой родня». Он имел в виду ни много ни мало знаменитого писателя, Франца, автора «Превращения» и «Процесса». В его пражском музее можно узнать, что сам Кафка с родителями проживал в Праге, но вот его дед, Яков Кафка, торговал кошерным мясом в деревне Осек, расположенной восточнее Хораждовице. Не очень сложные расследования в области генеалогии показали, что Кафка действительно наш очень дальний родственник. Он был двоюродным братом жены двоюродного брата отца. И если уж Франц Кафка считался родственником, то же можно было сказать и чуть ли не обо всех евреях Восточной Богемии. Курт, возможно, был прав, но такие притязания на «славу» слишком недостойны для представителя семейства Шиндлер. Впрочем, Курт рассказывал о своих линцских родственниках не только это.

В Линц Эрмина с Зигмундом переехали в 1873 году, воспользовавшись свободой передвижения, которую получили евреи. Зигмунд стал работать у старшего брата; тот уже давно основал там винокуренное дело. Компанию переименовали: Ludwig und Sigmund Kafka, Kaiserliche und Kӧnigliche Hoflieferanten. Brandtweine, Konserven, Essig, Senf, Gurken. К счастью, потом они придумали дня нее аббревиатуру из начальных букв своих имен: LUSKA. Перевод полного названия: «Людвиг и Зигмунд Кафка, поставщики бренди, консервов, уксуса, горчицы и маринованных огурцов к императорскому и королевскому двору». Так что LUSKA была своего рода высочайшим патентом, знаком хорошего качества продукции. Мне понравилось и помпезное название компании, и мысль, что сам император Франц Иосиф, возможно, был неравнодушен к маринованным огурцам, производившимся этой ветвью моей семьи.

Понятно, что этот патент был ценным инструментом бизнеса, который в неумелых руках мог бы закончиться крахом. Тони Нагиллер, владелец небольшого производства шнапса в Инсбруке, доказал мне, что производство алкоголя требует терпения и опыта. Из конечного продукта нужно удалить метанол, но, если метанол вдруг перепутают с этанолом, последствия могут быть самые страшные: рюмка алкоголя, содержащая лишь десять миллилитров метанола, в организме превращается в муравьиную кислоту, а та пагубно действует на зрительный нерв и может вызвать слепоту; тридцать миллилитров метанола могут убить.

В городском архиве Линца, расположенном в современном, малолюдном здании на берегу Дуная, напротив старой, барочной части города, я обнаружила регистрационные книги местных торговцев и узнала, что уроженцы Южной Богемии Зигмунд и Людвиг в 1873–1874 годах были записаны винокурами. Их производство располагалось по адресу Ландштрассе, 38–44. Я сходила туда, на главную улицу Линца, и увидела красивое здание с двумя входами, где теперь располагается один из супермаркетов сети Billa.