– Да так, никто, – Василина отвела глаза в сторону.

В это время хлопнула дверь и заскрипели половицы в сенях – это в дом вошли родители Маруси.

– Вставай скорее! Что отец с матерью подумают? Расселась тут на полу!

– Ладно, – вздохнула Василина и поднялась с пола, – пойду домой. К свадьбе еще венок надо доделать.

– Не пойдешь на озеро? Обещай! – строго сказала Маруся на прощание.

– Не пойду, – грустно улыбнулась девушка, убирая косы под платок, – так, пошутила.

***

Дома Василина не могла себе места найти от тех терзаний и сомнений, которые разрывали ее душу на части. Она то снимала кольцо, подаренное Прохором, то снова надевала его на безымянный палец. Измаявшись, она легла в постель, накрылась с головой тонкой простыней, пытаясь скрыться под ней от назойливых комаров и своих тяжелых мыслей, но сон никак не шёл к ней. Тогда она оделась и на цыпочках, чтоб не разбудить спящего отца, чей мерный, свистящий храп разносился по всему дому, прошла к двери и выскользнула на улицу.

Луна на небе была полная и сияющая, как счастливое девичье лицо. Её серебристый свет заливал спящую деревню, рассеивая тьму. Василина бежала на край деревни, где жила Нина. Светлое платье девушки белело пятном на фоне чёрных домов.

До крайнего дома Василина так и не добежала – Нина сама встретила ее. Высокий, тонкий силуэт девушки возник посреди дороги так неожиданно, что Василина отскочила в сторону, вскрикнув от страха. На Нине была лишь длинная белая сорочка, темные волосы ее были распущены и гладко причесаны. Лицо девушки было очень бледным, даже губы побелели, как будто она сильно замерзла. Вид её смутил Василину, но она пыталась не поддаваться волнению.

– Ты что же, в одной сорочке в лес пойдешь? – тихим голосом спросила Василина.

– Конечно! Я же из окна вылезла, чтоб мать не узнала, что я из дома посреди ночи ушла, – ответила Нина и улыбнулась.

– А как ты узнала, что я приду? – переведя дух, спросила Василина.

– Так я это еще тогда, на поляне поняла по твоему взгляду. Слишком сильно твои глаза светятся, слишком крепко ты любишь Прохора. А те, кто крепко любит, не отступят, сделают все ради своей любви.

Василина покраснела, опустила голову, покрутила на пальце колечко, подаренное Прохором. Здесь, на дороге, в ночной темноте, она вдруг поняла, что больше не может бороться со страхом. Как вообще она решилась на такое? Нина как будто почувствовала её волнение.

– Не испугаешься идти через лес покойников? Не свернешь на полпути, если вдруг померещится что-нибудь? – с таинственным выражением на бледном лице спросила Нина.

Василина сжала кулаки, собрала всю волю в кулак и ответила:

– Не испугаюсь.

Нина еще раз измерила ее оценивающим взглядом, вскинула подбородок.

– Ну что ж, идем.

После этого она развернулась и пошла вперед, и Василина, оглянувшись по сторонам и убедившись, что никто не идет за ними, засеменила следом. Когда они шли мимо крайнего дома с петушком на крыше, за которым начинался лес, Нина вдруг прибавила шаг и потянула Василину за руку.

– Пошли быстрее, нечего медлить!

Василина побежала и не заметила, что дом Нины, откуда она, по ее словам, только что вышла, в тайне от матери, весь потемнел, зарос густым кустарником, окна его были заколочены досками крест-накрест, а заросшая мхом крыша давно провалилась. В доме никто не жил, он был заброшен, но Василина, старавшаяся не отставать от своей загадочной проводницы, этого не видела…

В лесу Нина внезапно остановилась, обернулась. Темные глаза проводницы сверкнули недобрым блеском, и сердце у Василины отчаянно заколотилось в груди от её тяжелого взгляда.