– Что и не скажешь?

Я покачала головой.

– Сегодня не скажу. А кто и кого бросил, ты завтра у Эдварда сама спроси. Он тебе всю правду и поведает.

– И спрошу! Сергей Михалыч-то, когда будет? У меня давно всё готово. До которого часу ждать будем?

– Не будем ждать, Маша, сейчас сядем ужинать. Давай на стол накрывать.

– Как же без Сергей Михалыча? – спросила она меня в спину.

«Я и сама толком не знаю, Маша, как без него», – подумала я, выходя из кухни, и увидела Серёжу. Он только что вошёл в гостиную. На его волосах блестели капельки дождя. Всего секунду помедлив, я пошла навстречу, заранее протягивая руку для приветствия.

– Здравствуй, Серёжа. Рада тебе.

– Здравствуй, Лида. Замечательно выглядишь!

«А ты вот не очень, – отметила я мысленно. – Глаза у тебя, Серёжа, уставшие и голос отчего-то грустный».

– Благодарю, Серёжа.

Взяв мою руку, он медленно, один за другим стал целовать кончики моих пальцев. В гостиной воцарилась гнетущая тишина. Я чувствовала себя мишенью под перекрёстным обстрелом глаз. Сергею, наверное, было ещё хуже. Я улыбнулась.

– Проходи, мы как раз ужинать собираемся. Поужинаешь с нами?

Он улыбнулся.

– Я вижу, ты уже всё решила?

– Не я, Серёжа. Я лишь следую твоим решениям.

– Лида, нам поговорить надо.

– Поговорим, вечер только начался.

– Ты позволишь мне душ в спальне принять? Или ты уже спальню от меня освободила?

– Нет, не освободила. Ты не сообщил, куда твои вещи отправить.

Он усмехнулся.

– Хочу напроситься в постояльцы. Позволишь мне пожить дома какое-то время?

– Конечно! Это и твой дом, Серёжа.

– Благодарю. Через пятнадцать минут я буду.

Я повернулась к домочадцам, поискала глазами Катю – низко опустив головку, она рассматривала свои пальчики. Паша задумчиво изучал фужер в своих руках. Стефан, как всегда, не скрываясь, изучал моё лицо. Изумлённый всего лишь «дружественной» встречей, Василич метался взглядом от одного лица к другому, остановился на моём и, отчего-то испугавшись, метнулся к лицу Павла. Павел усмехнулся и зачем-то подмигнул ему, и Василич совсем растерялся. Женя и Катерина, старательно пряча глаза, накрывали на стол. Безучастными остались только Даша с Анютой, они перешёптывались о своём.

– Катюша, помоги мне, – позвала я.

Катя вздрогнула и подняла на меня испуганный взгляд.

– На стол, детка, накрывать будем.

Стефан приподнялся, когда она проходила мимо, захватил её в кольцо рук и что-то шепнул. Катя дёрнула плечами и уклонилась от его шёпота, Стефан руки уронил.

– Катя, если не справляешься, иди к себе. – Обняв, я повела её в сторону кухни.

– Одной ещё хуже.

– Тогда возьми себя в руки.

– Мама, как ты можешь быть такой спокойной?

– Предлагаешь устроить парад эмоций? Вокруг люди, и эти люди зависят от нас. Если и я впаду в ступор или зальюсь горькими слезами, что будет?

Катя молчала.

– Надо, детка, сохранять достоинство.

Катя поморщилась.

– Мама, не надо! «Зачем?», я понимаю. Я спрашиваю, чем ты держишься, что тебе силу даёт?

Катя снова была готова расплакаться. «До ночи не дотянем», – подумала я и свернула к кабинету.

– Пойдём.

Едва я стукнула в дверь, Макс возник на пороге.

– Мама, уже иду.

– Сынок, папа приехал, переодевается. Вы нас не ждите, без нас ужинать начинайте.

Максим посторонился и сочувственно посмотрел на Катю.

– Катька, вяло выглядишь. Держись, сестрёнка!

Катя скривилась, подбородок её задрожал, но она кивнула брату и, устремившись в кабинет, нарочито бодро воскликнула:

– Мама, а давай в Кресло Правды сядем!

Мы устроились в Кресле Правды. Я взяла её ладошку в руки, поцеловала и задумалась. Ответа на Катин вопрос я в себе не нашла, и так честно и сказала: