Я, Маленькая, знаешь, насмотрелась на маму, как она со мной одна мучилась, а с нею так же билась её мать – бабка моя, и ещё в детстве решила: неет, у меня так не будет! Я мужчину себе найду на всю жизнь. Любить буду так, что никуда он от меня не денется, а если и позарится когда на кого, всё равно верну и ни словом, ни взглядом не попрекну, как и прежде, любить буду!

– А зачем, Маша, она приходила?

– Да не спрашивала я! Я назавтра повезла Васю с Сергей Михалычем знакомить, про неё и думать забыла. Потом, когда мы уж с Васей расписались, я к Аглае ездила, что по хозяйству помочь. Соседи болтали, что вроде бы она беременна от кого-то… – Маша прикусила язык и, прикрыв рот ладошкой, уставилась на меня. – Маленькая, не от Васи это… не смотри на меня так… она приходила, Вася с ней уже месяца три, как не встречался! И когда приходила, никакой беременности у ней не видно было. – Маша побелела и помертвелыми губами едва выговорила: – Думаешь, от Васи?

Я отрицательно покачала головой.

В дверях отделения показался Максим, подле него шагал маленького роста щуплый человек в цветной шапочке на голове и синей униформе врача, с пачкой бумаг подмышкой. Человечек что-то говорил, Максим, согнувшись над ним чуть не вдвое, внимательно слушал. Они дошли до нашего диванчика, остановились, теперь человек, не мигая, смотрел на нас с Машей, то ли видя нас, то ли не видя, продолжал вещать Максиму о разновидностях язв.

Нахмурившись, Маша вслушивалась в малознакомые и вовсе незнакомые слова. Взглянув на меня, она сдавленно позвала:

– Мал…кая…

Я обняла её.

– Не волнуйся, Маша! Доктор говорит не про Василича. Здравствуйте, доктор!

Человек, будто не услышав приветствия, договорил фразу про потерю крови при язве до конца и умолк. Выпуклые голубые глаза смотрели на меня без всякого выражения. Я улыбнулась.

– Доктор, как дела у нашего больного?

– Вы кто?

– Родственница. Меня зовут…

– Что, ещё одна?!

– Простите? – растерялась я и взглянула на Максима.

Макс лучился удовольствием. «Как отец! Воистину, яблочко от яблоньки…» Перехватив мой взгляд, Максим изобразил шутливо-виноватую гримаску.

Доктор тоже посмотрел на Максима. Сделал он это странно – не поворачивая голову, а закинув её назад, над собой.

– Леонид Моисеевич, это моя мама, Лидия… – сделал попытку представить меня Максим.

– Мама?! – вскричал Леонид Моисеевич, прерывая его и возвращая ко мне ничего не выражающий взгляд.

Я терпеливо ждала, когда его когнитивные способности справятся с задачкой под названием «Мама», и была вознаграждена за терпение – доктор бодрым голосом ответил:

– Больной стабилен. – И вновь умолк, по-прежнему на меня таращась. Задачка, видать, не сходилась.

Я отвернулась.

– Вот видишь, Машенька! Доктор говорит, что с Василичем всё хорошо!

– Маленькая, почему он, – она качнула в сторону врача головой, – говорит про потерю крови? Вася…

– Маша, доктор говорил не о Василиче.

– Я говорил не о больном, – радостно подтвердил Леонид Моисеевич. – Ваш больной поправляется, у него кровотечения не было. У него язва, самая банальная язва, этиологически связанная с инфекцией хеликобактер пилори.

– Кто это – Хелика? – вновь испугалась Маша.

– Маша, не волнуйся, так называется бактерия, которая вызвала язву у Василича.

– Так называется бактерия! – вновь обрадовался Леонид Моисеевич и решил порадовать Машу: – Заразился ваш родственник! От вас заразился или от кого другого. От еды мог заразиться.

– Маленькая, он говорит, я Васю своей стряпнёй заразила? Ты же знаешь, на кухне у меня чисто, даже Эльза меня хвалила.

– Маша…

– Ну, почему обязательно вы? Больной мог где-нибудь ещё заразиться, например, в кафе.