– Все будет хорошо, – сказала Сэнди Денни.

– Как здорово, что ты всегда рядом, когда мне это больше всего нужно.

– Вдохни марокканской храбрости, – посоветовала Сэнди, предложив Эльф косячок.

– Ага. – Эльф затянулась, задержала в легких ароматный дымок и выдохнула, сразу же почувствовав себя бодрее. – Спасибо.

– Сегодня много народу, – заметила Сэнди. – Аж завидно.

– Ну, они не нас пришли слушать. – По кончикам пальцев Эльф пробежал электрический разряд.

– Да ну, фигня все это! – Сэнди взмахнула рукой, расплескав пиво, которое нес какой-то монтировщик. – Ой, прости, пожалуйста! Так вот, я слышала, как вы играли на репетиции. У вас четверых что-то есть. Вот и не зажимайте это «что-то», выпустите на свободу. А если… если тут собрались одни идиоты, которые этого не понимают, то… – она похлопала по штабелю усилителей «Маршалл», – включите вот этих монстров на полную мощность, распылите все на атомы. Пусть всем в зале башку снесет.

Подошел Дин:

– Привет, Сэнди! Эльф, ты готова?

Эльф заметила, что левая рука больше не дрожит.

– Победа или смерть!

– А потом мы с тобой выпьем, – пообещала ей Сэнди.

Эльф вышла на сцену, встала за клавиши. Какой-то толстяк подался к сцене и заорал:

– Эй, красотка, стрип-клуб – через дорогу!

Его дружки загоготали. Эльф, с помощью марихуаны освободившись от страха и неуверенности, навела два пальца, как дуло пистолета, прямо в переносицу обидчика и с абсолютно серьезным лицом сделала три воображаемых выстрела, не забыв изобразить после каждого отдачу в локоть. Ухмылку толстяка как ветром сдуло. Эльф дыхнула в воображаемый ствол, покрутила его на пальце, вложила в воображаемую кобуру и склонилась к микрофону, отмахнувшись от распорядителя «Марки», который должен был представить группу публике.

– Мы – «Утопия-авеню», – объявила Эльф клубу «Марки», Сохо и всей Англии. – И мы намерены сразить вас наповал.

Она взглянула на Гриффа. Тот, удивленно приподняв бровь, взял палочки на изготовку. Дин согласно кивнул. Джаспер ждал сигнала Эльф.

– И раз, и два, и…

Эльф кладет в кофе второй кусочек сахара.

– В общем, все прошло хорошо. Мы начали с «Куда ветер дует», потом исполнили рок-композицию Дина, «Оставьте упованья», потом новую песню Джаспера, «Темная комната», а потом мою новую – «Плот и поток».

– Повезло им в «Марки». Но так нечестно! Когда я все это услышу?

– Очень скоро, сестренка.

– А ты познакомилась со Стивом Уинвудом?

– Ну, после того, как мы отыграли на бис, он подошел и похвалил мою игру на «хаммонде».

– Вау! – говорит Беа. – А ты что?

Эльф вдыхает аромат кофе.

– А я пискнула «спасибо», пробормотала что-то бессвязное, а когда он отошел, долго пялилась ему вслед.

– У него классная задница?

– Если честно, я не приглядывалась.

По радио звучит песня Сэнди Шоу «Puppet on a String»[34].

– Слушай, если я когда-нибудь запишу такую же манерную хрень, отчитай меня за тридцать сребреников.

– Ну, ей досталось побольше тридцати сребреников. Эту песню сейчас везде крутят.

Они слушают припев.

Внезапно Эльф не выдерживает:

– Мы разбежались. Ну, мы с Брюсом. Дуэта больше нет. Брюс – в Париже. Он меня бросил. В феврале. Между нами все кончено. – Сердце Эльф колотится, будто все произошло только что. – Вот, теперь ты все знаешь.

«Нет-нет, я не разрыдаюсь. Три месяца прошло».

Эльф готовится выслушать гневную отповедь сестры.

– Я так и знала, – без всякого удивления говорит Беа.

– Откуда?

– Всякий раз, как речь заходила о Брюсе, ты меняла тему разговора.

– А родители и Имми знают?

Беа разглядывает свой лиловый маникюр.

– Если я догадалась, то и мама тоже. Папа без понятия. Имми… по-моему, она прекрасно знает, что вы не будете играть на ее свадьбе. Когда она в последний раз спрашивала тебя про Брюса или заводила речь о музыке для свадебного банкета?