– Вы хотите сказать, что она вас закляла? – Кудесник в сомнении пожевал губами.

– Разумеется! – воскликнул Свет. – Каким еще образом она могла покинуть мой дом?! Похоже, дал я маху в этом деле. Я не хотел вчера вас беспокоить. Думал – теперь-то уже не горит. Ах, я осел безголовый…

Главное – самому признать свои ошибки, помнил он. Главное – признать их вовремя и в нужном месте…

Кудесник молча смотрел ему в лицо, потом прикрыл десницей глаза, и Свет почувствовал, что ментальная атмосфера в кабинете резко изменилась. Похоже, Остромир решил сразу прощупать своего чародея на ложь.

– Да, ну и дал же я маху!

Свет знал: для Остромира наибольший отпечаток на ауру собеседника производит последняя фраза, и в ней лучше всего не врать. Вообще!.. Об этом как-то заикнулся Всеслав Волк, когда кто-то назвал его «самым правдивым колдуном Великого княжества Словенского».

– Ну и дал же я маху, – горестно повторил Свет, качая буйной головой.

Кудесник открыл глаза. Однако заклятье продолжало действовать – это чародей чувствовал всем своим существом.

Чувствовал, но не волновался. В нем родилось какое-то странное спокойствие. Словно и не глава Колдовской Дружины сидел сейчас перед ним – так, мелкая сошка из неудачников-щупачей.

А фактически я до сих пор ни в чем почти и не соврал. Разве лишь по мелочи…

– Когда вы обнаружили исчезновение паломницы?

– Да я вообще не думал, что она исчезла, – сказал Свет. – Как можно?..

Ведь она и сейчас во мне, добавил он про себя. И всегда будет рядом. Тут уж заклинание на ложь не поможет. Ибо это самая настоящая правда.

По-видимому, выбранная им тактика поведения оказалась правильной. Во всяком случае Кудесник ничем не проявлял своих сомнений в словах чародея Смороды.

– А где нашли труп? – Чародей Сморода уже знал, какой ответ он услышит.

– В гостевой комнате, которую снимает щупач по имени Репня Бондарь. Вернее, снимал, потому что он тоже мертв.

– Бондарь?! – Свет постарался, чтобы удивление в голосе не получилось наигранным. – О Сварожичи! Ведь он же и выявил эту девицу среди паломников! Точно! Он потом еще приходил ко мне, кажется, в пятницу… Да, в пятницу.

Кудесник встрепенулся:

– Зачем?

– Предлагал устроить проверку паломнице с помощью своих сексуальных инструментов. Проверка сия, правда, закончилась полной неудачей…

Кудесник снова встрепенулся:

– Почему?

И тут на Света снизошло вдохновение. Он почувствовал себя сидящим в родном кабинете за родным письменным столом. Перед ним лежал девственно-чистый лист бумаги, на котором требовалось отобразить то, чего никогда не происходило в реальной жизни. Задача чародею Смороде куда как знакомая, и выполнить ее можно с надлежащим упоением и не менее надлежащим успехом…

Кудесник слушал очень внимательно, изредка жевал губами, словно сомневался в излагаемом. Но закончив невольное сочинение на вольную тему, Свет сразу почувствовал, что ментальная атмосфера в кабинете Остромира вновь изменилась. И понял: эту схватку с планидой он выиграл. Окончательно и бесповоротно!

– Так-так-так, – проговорил Кудесник. – Теперь я понимаю сложности, перед которыми вы оказались… Однако ясности ваш рассказ не добавляет. Ибо рождаются целых две версии. По одной Бондарь и паломница выполняли некое задание супротивника. Задание, к слову, нам неведомое… Теперь же, опосля вашего рассказа, получается, что он вполне мог нанести ей девять ударов ножом из обычной ревности.

– А чем она ему ответила? – спросил Свет, потому что не задать этот вопрос было нельзя.

– Чем она ответила, мы не ведаем. Однако опосля оного ответа Бондарь ввел себе внутривенно смертельную дозу дигитоксина.