Он старался никогда не опаздывать, да тут и опоздать мудрено – комнату снял рядом с театром. Пришёл, разговаривал с режиссёром, когда краем глаза заметил, что в зале появилась какая-то девушка. Когда она подошла ближе, Леонид узнал миниатюрную брюнетку, которая хихикала над ним в никопольском ресторане. Оказалось, это артистка Елена Ленская, которая тоже приехала работать в "Мозаике".

Её родная фамилия Голдина, Ленская – это сценический псевдоним. Не такой удачный, как у него, но тоже вполне приемлемый. Теперь она будет его партнёршей. Новички быстро нашли общий язык с другими артистами труппы, начали репетировать. Как-то после окончания репетиции они одновременно вышли из театра. – Что вы собираетесь сейчас делать? – спросил он. – Сначала пообедаю, потом продолжу поиски комнаты. До сих пор не нашла. – Давайте пообедаем вместе, – предложил он и галантно добавил: – А потом я помогу вам искать жильё. Они зашли в первый попавшийся ресторанчик и за едой почувствовали, что им друг с другом легко, весело, постоянно находятся темы для разговоров. Когда они выполнили первую половину своего плана – пообедали вместе – и вышли на улицу, начался сильный дождь. – Не искать же комнату в такую погоду, – сказал Леонид. – Я живу совсем рядом. Давайте зайдём ко мне, переждём дождь, а потом будем искать. Она согласилась, а дальше… Лучше всего завершить рассказ о том дне словами самого Леонида Осиповича: «Искать комнату Леночке Ленской не понадобилось – она вошла в мою и больше из неё не вышла. Как будто бы дождь шёл сорок девять лет. Она стала моей женой».

Л. Утёсов организовал собственный театр миниатюр и гастролировал со своим коллективом по маленьким украинским городкам. Какой репертуар? Да уж, известное дело, какой. Все эти диалоги и монологи ходили по рукам, тексты пересказывались, переписывались, переделывались, чужое выдавалось за своё, иногда своё не грех выдать за малоизвестное произведение какого-нибудь классика. Но по духу всё это самое что ни на есть «развлекалово». В первую очередь тут выезжали на смешных исковерканных словечках. Зрителей хлебом не корми, а дай послушать изуродованные слова. Поэтому появляются сценки простые по сюжету, но забавные по языку. Скажем, сидят два человека в ресторане и беседуют. (РГАЛИ, ф. 3005, оп.1, дело 2.)

«1-й. Виноват, можно сесть?

2-й (осмотрев). Нет, нельзя.

1-й. Что значит нельзя, когда я уже сидю.

2-й (презрительно). Потерянная личность – как вы изменились, г-н Шпигельман, я вас даже не узнаю.

1-й. Как же вы меня можете узнать, когда я вовсе не Шпигельман, а Конторович.

2-й. Ну, я ж говору, даже фамилия переменилась.

(Входит человек).

1-й. Человек, дайте мине кофе по-варшавски.

2-й. А мне так по-одесски.

ЧЕЛОВЕК. То есть как это по-одесски?

2-й. Это значит я буду пить, а он будет платить. Как же вы не знаете.

(Человек ушёл.)

1-й. Как я посмотру на вас, вы большой любимец хорошо покушать на чужой счёт. Вы, можно сказать, хороший астроном.

2-й. Кто не любит теперь хорошо поесть.

1-й. А что вы думаете. У меня от этих пирожных уже бешенство желудка… Ну, что нового есть у в газеты, что пишут-то?

2-й. Что. Из внутренней политики Америка наступила Японии на хвост, так она боится, чтобы ей не наступили на живот.

1-й. Какой вы, ей Богу, политиканец. Чуть только где воюют две большие державы, как вы сейчас лезете между ними посерёдке.

2-й. А что бы вы себе думали – так я вам говору, что Америка меня не забудет…

(Пауза.)

1-й. Куда вы думаете на лето?

2-й. Я так думаю себе в Кислозаводск, только боюсь там теперь тоже облавы.

1-й. Облавы… Можно сказать, я не любовник этих облав. Кстати, вы знаете, Рабиновича расстреляли.