Мадэни так и не понял, почувствовал ли он облегчение оттого, что Эмили согласилась готовить для его гостей, или оттого, что у него появится возможность снова увидеть ее.

– Когда мы сможем встретиться с вами, чтобы обсудить все детали?

– Я свободна завтра утром, если вас это устроит.

Хотя у Мадэни были назначены три встречи до полудня, он кивнул. Мадэни умел быть очень сговорчивым, когда этого требовала ситуация. А это был как раз такой случай.

Протягивая ему карточку, Эмили произнесла:

– Я встаю очень рано. Можете спокойно объявиться в любое время после девяти.

Мадэни все еще сжимал в руке визитную карточку и продолжал улыбаться, когда, спустившись вниз, подошел к своему водителю.

– Я смотрю, ты хорошо провел вечер, – произнес Азим Харра.

Азим был не только водителем Мадэни, но и его закадычным другом, а иногда и телохранителем. Он сопровождал Мадэни во всех зарубежных поездках. Они дружили с самого детства. Отец Азима был старейшим членом парламента Кашакры, а его дядя заседал в верховном суде страны. Азим был человеком очень образованным, временами чересчур прямолинейным, но самое главное – преданным Мадэни и Кашакре.

– Просто замечательно. Хендерсоны – гостеприимные хозяева, и еда у них была просто… изысканная. – Он улыбнулся еще шире.

– Как мне знакома эта улыбка, – засмеялся Азим, выруливая на дорогу. Их «мерседес» влился в поток машин. – Тут явно не обошлось без женщины.

Улыбка на лице Мадэни сразу исчезла.

– Ошибаешься, дружище. Это время прошло.

– Почему? – с удивлением спросил Азим.

– Ты знаешь почему, хотя и не согласен с моим решением, – ответил Мадэни.

– Потому что это не твое решение, – в сердцах произнес Азим. – Не могу поверить, что ты соглашаешься на договорной брак. Это ты!

В Кашакре Мадэни слыл человеком более прогрессивных взглядов, чем его отец, хотя за последние три десятилетия шейх Адил Хаммад Тарим очень изменился.

– Тебе известны мои соображения.

– Здоровье у твоего отца отменное, дорогой, – произнес Азим. – Сердечный приступ, который он перенес прошлой осенью, оказался легким.

Но тогда Мадэни так не казалось. Он прикрыл глаза, вспоминая, каким пепельным стало лицо его отца перед тем, как тот рухнул на пол. Это случилось как раз во время их спора о женитьбе Мадэни. Договорные браки в их стране разрешалось аннулировать в некоторых особых случаях. Адил мог признать недействительной предварительную договоренность о заключении брака сына, но он и слышать об этом не хотел. Его собственный брак был заключен по старинке, согласно договору, и жизнь Адила сложилась хорошо. Старик верил, что так будет и с его сыном.

– Моя помолвка с Навор – желание отца, его воля. Азим покачал головой:

– Но ты ведь пока еще не помолвлен. Так что ничего плохого не будет в том, чтобы воспользоваться… последним моментом радости и удовольствия. Кажется, так говорят американцы?

Мадэни уставился в тонированное стекло окна и не стал продолжать этот разговор. Да, он не был официально помолвлен. Это правда. О его обручении с Навор будет объявлено в конце этого лета. Но он не был и свободен. И фактически не был никогда…

Эмили добралась до дому незадолго до полуночи. Она чувствовала себя одновременно измученной и воодушевленной. Помимо загадочного Дэна еще двое гостей Хендерсонов попросили сегодня ее визитные карточки. И как всегда, Хендерсоны щедро заплатили ей. Конечно, пришлось нанять кое-кого, чтобы справиться с готовкой и сервировкой стола, но, за вычетом всех расходов, у нее еще оставалась приличная сумма, которую она собиралась положить на свой счет в понедельник утром.