* * *

На этот раз Вероника даже не успела попросить Ивана забрать её к себе, как он сам объявил ей долгожданную радостную весть:

– Готовься, Вероника, скоро я заберу тебя из детского дома. Ты не возражаешь?

– Нет, нет! Я не возражаю! – торопливо ответила девочка, прижавшись к дорогому человеку. – А Найду мы возьмём?

– Конечно, возьмём! Как же она без нас?

Иван поделился с Вероникой ближайшими планами на переезд в облюбованные места армейской службы, где и природа богата, и погода хороша, а пока он оформит документы на опекунство или удочерение. К переезду его подталкивал и недавний разговор со Степаном Захаровичем, сообщившим, что в округе не стихли пересуды о человеке-волке. Иван стал чужим для местности, родной ему с детства.

Жгучей новостью об «оформлении документов» Вероника при первой же возможности поделилась с воспитательницей, у которой всегда находила заботливую поддержку и теплоту. От такого известия Марфа Вениаминовна пригорюнилась. Она и не заметила, как сама в повседневных хлопотах о детях прикипела сердцем к Волчице, деликатной и самоуглублённой девочке. Да и Иван – парень приглядный и надёжный, с ним Вероника будет как за каменной стеной. А вот у неё, Марфы, молодой и добродетельной девушки, так и не объявился суженый. Заметив нахлынувшую на любимую воспитательницу печаль, Вероника спросила, чем она так озабочена.

– Жаль мне отпускать тебя, Вероничка, хорошая ты девочка.

Хорошая девочка тут же нашла выход из положения:

– Так давайте поедем с нами. Я папу попрошу.

– Что ты, Вероничка, – засмущалась Марфа Вениаминовна.

Но Вероничка провела с «папой» должную «дипломатическую работу», и вскоре молодая семья в составе трёх человек, навсегда связавших свои судьбы взаимной дружбой и любовью, а с ними подросшая волчица перебралась с холодного Севера, ставшего для них школой выживания и возмужания, в тёплый Приморский край. Это случилось в 1968 году. Если Иваново отцовство у Вероники никогда не вызывало сомнений, то поначалу воспитанница не могла понять, почему тетя Марфа, которую она всегда воспринимала очень хорошо и даже обожала, так долго не была ей мамой. Не была и не была, а потом вдруг стала. Со временем девочка поняла, что так бывает в детских домах, где у детей неожиданно появляются, а то вдруг исчезают мамы и папы, и успокоилась. Хорошо, что она хоть и не сразу, но всё-таки нашлась у своих родителей.

Новосёлы быстро прижились и нашли себя в новой обстановке. Иван получил высшее образование в политехническом институте Владивостока и работал по специальности. Марфа занималась воспитанием ребятишек в ближайшем детском садике, куда пристроили и Веронику. Вскоре в посёлке Суходол, размещавшемся в бухте с одноимённым названием, семье выделили квартиру. Найда, нашедшая в человеческой семье долгий и добрый приют, была спокойной и ласковой со всеми, с каждым годом набирая силу и стать. Ивану Прокопьевичу уже не казалась призрачной волчья улыбчивость. Он замечал за Найдой улыбки разных чувств и настроений – нежные и весёлые, хитрые и даже застенчивые. Его поражала широкая гамма чувств у зверей, пользующихся славой самых злобных и коварных хищников. Обратившись к книжным источникам, Иван Прокопьевич выяснил, что только эти свирепые звери обладают способностью улыбаться. То же самое замечают и за собаками. Веронике тоже открылись глаза на неожиданные волчьи способности. Оказалось, Найда «разговаривала»! Перед «разговором» она пристально смотрела в глаза «собеседнику» и, завладев вниманием, начинала невнятное бормотание. Временами «говорящая волчица» тявкала, ворчала и даже недовольно рычала. Могла и похныкать, жалуясь на что-то.