– Нет, не волнуйся, это нормально. Так мы берём своё. То, что нам принадлежит. Так мы стрижём своих овец, собираем их серую грязную шерсть, всю в репьях… Кому-то это, вероятно, не по вкусу. Им подавай чистую, белую. Но не нам. Не мне.

– А как же план?.. Весь замысел? – спросил Эйнар.

– План – это множество вероятностей, которые, в свою очередь, порождают новые планы. Каждый может стать главным. Посмотри на этого мотылька, возле лампы. Как его поймать, не имея крыльев? Как его поймать пауку? Надо шире раскидывать сети, затянуть всю комнату паутиной. И тогда – рано или поздно – он влетит в неё. И его жизнь, его душа будет высосана – вся, пока не останется сухая хрупкая оболочка. Как страницы забытых книг. Как одежда стариков: жалкое наследство, которое дети бросают с косогора.

– Так я работаю с Гоин?

– Да. Ты можешь достичь своей цели. Для этого тебя и брали. Но, может, ты хочешь другого? Тебе кажется, что ты что-то потерял – в кармане с дырой. А может, тебя беспокоит не это? Может, ты боишься, что в нём что-то можно найти?

Эйнар молчал.

– Я бы порекомендовал тебе зашить карман, Эйнар.

Вскоре Эйнар вышел из дома. Улица была тёмной, только один красный огонёк мерцал вдалеке. Он нашарил в кармане бечёвку, накрутил её на палец, а потом бросил в придорожную канаву.

На Верхней Ветви по лесу бежал деревянный человечек в маскировочной накидке. Иногда он падал и полз по-пластунски, переговариваясь с незримым собеседником. – Ты засёк их?..

Человечку отвечал странный голос, перебивавшийся хлопками, словно лопался гриб-дождевик. – Да… Пуф! На опушке… Пуф! – Что это за шум?

– Я выпускаю споры, которые затрудняют обнаружение! Пуф!

– Их двое?..

– Да, но третий движется к ним!.. Моя грибница его засекла!.. Пуф!..

– Я рядом. Передавай информацию при необходимости. Отключаюсь.

Деревянный человечек полз через лес, приближаясь к опушке, бормоча себе под нос: «Никто не сравнится с Офниром! Креативщиком! Республиканцем! Либералом – в разумных пределах, конечно! Все вы у меня ещё попрыгаете!.. Глупого Альва сделают мусорщиком! Распространителем старых вредных сплетен! А меня повысят!» Словно поражённый своим будущим величием, Офнир замер, а потом снова усердно пополз вперёд.

– Я подумал, что неплохо было бы вырезать этакого отменного деревянного человечка. Но это должен быть удивительный деревянный человечек: способный плясать, фехтовать и кувыркаться в воздухе. С этим деревянным человечком я пошёл бы по белу свету и зарабатывал бы себе на кусок хлеба и стаканчик винца. Что вы на это скажете?

Карло Коллоди

Шхуна парила возле дома Форсетти. Энергетические поля отключили, и её держал в воздухе большой красный шар.

Ньёрд беседовал на улице с горожанами, Фригг и Сигне вместе с матросами устанавливали сцену для вечернего представления, – «просто необходимого», как заявила Фригг, «для развлечения жителей города!» Фрейя и Салли готовили на кухне, Хёд и Эйр пошли прогуляться, Хуго и Астрид на заднем дворе метали ножи. Герда там же работала по дереву. Лит и Фьялар беседовали на первом этаже дома, в гостиной.

Форсетти присоединился к компании на заднем дворе и с силой бросил нож в мишень. Он вонзился глубоко в дерево, и Форсетти показалось, что на него смотрит длинноносый деревянный человечек.

В доме зазвонил телефон.

– Дорогой, это тебя! – крикнула в окно Салли.

Форсетти подошёл к телефону.

– Здравствуйте, это Энглунд. Надеюсь, вы помните меня.

– Конечно. Здравствуйте, Энглунд. Рад вас слышать!

– Похоже, вы начинаете новую игру.