– Андрей, я не буду участвовать.

– Варум? Почему? – Андрей остановился, постоял, глядя в недоумении на карщика, и вернулся.

– Не хочу никого обгонять, «делать» и быть первым. Старый уже для таких игрушек

– Даешь! Сколько тебе? Тридцать пять? Одна бабушка в бодибилдинг пришла в семьдесят, а сейчас чемпион мира.

– Соперники умерли?

– Это сыграло свою роль, – Андрей засмеялся, следом улыбнулся и Юрка, – но бабка жива и счастлива. Борода, включи честолюбие. Будь первым и гордись собой.

– Нет! – Юрка твердо глянул в глаза Андрея. – Вы для развлечения затеваете крысиные бега, а я не хочу быть крысой.

– Борода, я уже называл тебя грубым?

– Ну…

– Пусть для развлечения, хотя это и не так. Давай назовем гладиаторскими боями.

– Нет!

– Ладно. Впереди еще неделя, и матч состоится при любой погоде.

Слухи о предстоящем соревновании взбудоражили предприятие. Карщики восприняли известие как сигнал к началу тренировок. Быстро подхватывали поддоны, мчались с грузом по пандусам, эстакадам, рампам, точно и быстро разгружались в кузова фур и, лихо развернувшись «на пятачке», летели за новой партией товара.

База и раньше работала неплохо, но теперь ощутимо рванула вперед, будто подталкиваемая мощным паровозом. Вдвое быстрее освобождались вагоны, комплектовщики, действуя по отлаженным схемам, собирали требуемый ассортимент. Фуры, не успевая собраться в очередь, сразу от ворот направлялись к рампам. Правило – два кара на машину – «сломали» почти сразу. Закончившие грузить «свои» машины, отправлялись помогать другим.

Андрей перед обедом забежал в офис, радостно свалился в кресло:

– Давай машины, Данила. Обзванивай, переноси на раньше. Мы уже на три фуры впереди графика.

– Звоню, – хмуро отозвался Данила. – Все загрузите, чем заниматься будете до пяти?

Андрей удивленно глянул на брата:

– Ты будто не рад. У нас впервые нет очереди перед воротами. Кары, как на крыльях летают, народ улыбается.

– Воодушевленный предстоящим зрелищем. Очевидно, хлеба уже хватает?

– Не с той ноги встал?

– Развлекаюсь, пытаясь получить удовольствие от своего занудства. Давай, я нарисую приказ: пять тысяч за первое место…

– А меньше, слабо?

– Семь тысяч за первое место, за второе – пять, три – за третье. Нормально?

– Я и раньше считал тебя мудрым…

– А последний выбывает с базы как слабое звено.

– Жестко, – улыбка сползла с лица Андрея. – Нельзя так… с людями.

– Но справедливо, – Данила насмешливо смотрел на брата. – С людями так можно. Скажу больше: с людями так нужно. Конкуренция – основа рыночных отношений. Сильные хватают бонус, слабые подметают улицы… подошвами изношенных кроссовок.

– Мы собирались поблагодарить лучших, а не избавиться от последних.

– Ты собирался. А я решил совместить, и заодно сверкнуть оскалом капитализма: кто платит, тот и ставит условия.

– Размечтался, – Андрей улыбнулся, найдя решение. – Пока мы управляющие у капиталиста, поэтому погоди с условиями.

– Я подумаю.

К концу смены в гаражах было не протолкаться. Карщики мыли, чистили, подкрашивали, крутили болты и гайки на своих «Поршах» и «Тойотах».

Серега Хохол оклеил стойки кабины разноцветной клейкой лентой. Идею тут же «украли», несколько раз перешерстили кучу использованной упаковки, и все остальные кары засверкали разноцветьем полиэтилена. Хохол, недовольно сопя, вырезал и наклеил на лобовую доску крыши голубые буквы – «Хмарка». Решил технике имя дать. «Облачко» – простенько, со вкусом, и о Родине напоминает.

Придумку подхватили, скорее первой. Всякий, управляющий машиной, подозревает в ней наличие души, и карщики, проводящие за рулем треть, а то и половину суток, уже давно общались со своими железными конями голосом равного или неравного, хозяина или подчиненного, друга или соперника.