В быстрой усмешке Коллена, по мнению Бодин, была изрядная доза флирта.

– Хочешь покажу?

– Я вот думаю, как нам приманить побольше семей, побольше детей в выходные, особенно летом. Небольшое шоу в загоне возле спорткомплекса, красивая верховая езда, а под конец трюки, которые умеет Сандаун? Они слопают это как мороженое.

– Пожалуй.

– Скажем, выступление на полчаса, а еще полчаса мы позволим детям задавать вопросы, гладить лошадь. Ты получишь за это отдельную плату. Если хочешь, подумай над этим. А я посмотрю, куда это лучше всего встроить.

Сандаун ткнул Коллена мордой в плечо, словно говоря: «Я согласен!»

– Я подумаю.

– Хорошо, тогда мы и поговорим. Тебе нужна помощь с лошадьми?

– Я сам вполне справлюсь.

– Тогда мне надо возвращаться. – Она направилась было к выходу, но тут же вернулась и сказала: – Ты хороший учитель, Скиннер. Терпеливый. Никогда бы не подумала.

– Я некоторое время вырабатывал у себя этот навык.

– Вероятно, долго.

Когда Бодин повернулась к нему спиной и шла к выходу, Коллен любовался ее длинными ногами, пока она не скрылась из вида.

– Терпение – это еще не все, – сказал он своему мерину. – Может, в следующий раз я сам поцелую эту девушку.

Сандаун издал звук, который любой услышавший его принял бы за смех.

Бодин втиснула все, что только могла, в остаток дня и в следующее утро.

Она звонила, назначала встречи. Закрыв дверь своего кабинета (что бывало крайне редко), она обеспечила себе возможность спокойной, без помех, работы, чтобы изменить расписание и прикрыть отсутствие Эдды и Эйба хотя бы на несколько дней.

Ее порадовало и успокоило, что не жаловалась ни единая душа, которую она направила на другое место.

Попросив на кухне «Дайнинг-холла» контейнер с куриным супом, она поехала навестить Эйба и Эдду. Сама разогрела суп, чтобы убедиться, что они его съедят, а в это время Эдда повторяла, что с ней все в порядке.

Когда Бодин вернулась домой – снова пропустив ужин, – она достала из духовки свиные отбивные и села за стол, поставив перед собой органайзер, чтобы в последний раз просмотреть резюме тех, кого собиралась нанять.

Одной рукой она ела, другой нажимала клавиши. Когда в кухню вошла мать, Бодин только-только успела набить рот. Она подняла голову.

– М-м-м, – промычала Бодин.

– Я услышала, как ты вошла. Деточка, тебе не нужно так много работать все время.

Бодин, прожевав, проглотила мясо.

– Все летит к чертям. А я исправляю.

– Как всегда. Я только что говорила по телефону с Эддой. У нее немного усталый голос и в нем слышится робость. Думаю, что скоро тоже глотну этого вина. Она сказала мне, ты приезжала с супом и подогрела его для них. – Проходя мимо, Морин остановилась и поцеловала Бодин в макушку. – Ты моя добрая девочка.

– Она напугала меня. Всегда ведь казалась такой сильной. Операция ей не потребуется, но придется принимать лекарства. И изменить образ жизни – диета, упражнения…

– Мы проследим, чтобы она лучше заботилась о своем здоровье. – Присев к столу, Морин налила себе вина и добавила немного в дочкин бокал. – Между прочим, это и тебя касается. Больше сна, регулярное питание. Мы с мамой – и твой отец – создали «Бодин резорт» не для того, чтобы ты работала дни и ночи.

– Особые обстоятельства.

– Разве они не всегда у тебя особые? – ласково спросила Морин.

– Нет, правда. Но я сейчас все делаю, чтобы выправить положение. Завтра ко мне на собеседование придут пятеро – видишь, как быстро я работаю. А послезавтра еще один кандидат.

– Шесть человек? Джесси упомянула, что завтра будет говорить с Челси. И я должна сказать тебе кое-что, – добавила Морин.