Только снова достав телефон, Лика поняла, в чём дело. На экране высветилась дата – 56 июбря 1794 года. Перезагрузка смартфона не помогла, теперь он показывал 75 ноярта 3787 года.

– Отлично, – пробормотала Лика, засовывая сломанный телефон под подушку. Почти сразу она задремала, но спустя всего минуту резко проснулась от криков с улицы.

Окна комнатушки выходили во внутренний двор. Посреди асфальтового квадрата чернела круглая клумба, уложенная по окружности кирпичами. Мимо неё долговязый человек в шляпе тащил кого-то к чёрной машине, припаркованной возле серой будки. Человек (мужчина или женщина, не разобрать) извивался и визжал, но долговязый спокойно топал к автомобилю, перехватив свою жертву поперек туловища. Казалось, этому тощему такая «прогулка» вообще не стоила никаких усилий.

У странного авто как-то особенно выделялся багажник, и казалось, что брыкающегося человека туда и погрузят, но долговязый запихнул его на заднее сиденье, глухо хлопнув дверью. Сам совершенно невозмутимо сел за руль, и машина покатила по двору, скрывшись из вида.

Стук в дверь заставил подпрыгнуть от неожиданности. Сбросив оцепенение, Лика на ватных ногах пошла открывать.

– Ну что, полегчало? – спросил Илья и, не дожидаясь ответа, сказал: – Пошли обедать.

Лика, двигаясь как будто на автомате, вышла в коридор и поплелась следом за Ильёй. Г-образная форма здания предполагала на каждом этаже поворот коридора в девяносто градусов и закрывающий обзор угол. Проходя мимо такого угла на четвёртом этаже, Лика сделала порядочный крюк, потому что неизвестность за ним вызывала нервную дрожь.

– Ты чего это? – обернулся Илья, когда Лика обходила угол по дуге.

– Да так. – Обсуждать увиденное не хотелось. В конце концов, у каждого постояльца санатория есть личная жизнь, и совать в неё нос как минимум невежливо. Хотя тот долговязый показался ну очень знакомым.