- Она не продается.

Но не это поражает. Я смотрю в недоумении на то, как Лиля и незнакомец схватываются в зрительной схватке. Напряжение просто взрывает грозовой воздух.

8. 8

Какая она красивая. Это жемчужное платье в пол великолепно. Плечи открыты и своей неземной красотой сражают наповал. Гладкие, покатые, изящные. Узкая талия манит обнять и прижать к себе тонкую фигурку этой эфемерной богини, которая обладает невероятной красотой, неземной. Лиля изгибается легко и грациозно. Она как текучий металл. Ртуть – приходит мне сиюминутно в голову. Переступает с ноги на ноги, словно по облаку ступает. Перехватывает тонкими пальчиками хрупкую ножку бокала и красиво отпивает по маленькому глоточку. Напиток серебрится в свете сверкающих люстр. Грациозно откидывает волосы на одно плечо и улыбается, внимательно прислушиваясь к собеседнику. Я рядом. Слушаю тоже. И любуюсь.

Какая она…

И моя…?

Если сегодня ночью не станет моей добровольно, то возьму ее силой. Не могу больше ждать.

Я уже забыл о странном разговоре с незнакомцем. Он буквально испарился через секунду после того, как моя милая что-то прошептала ему на ухо.

- У тебя успех сегодня, – на миг прижимается всем телом.

- Да, только кто способствовал этому, не подскажешь?

- Нет, Олег. Твои картины гениальны, – восхищено шепчет она. – Только не смей спрашивать, как я их достала! – тут же капризно восклицает.

- Лиля, – все же решаю спросить. Сработал странный рычаг в организме и включилось любопытство – а что это за странный мужчина был? И почему ты запретила покупать эту картину?

При этом невинном вопросе на лице моей феи возникает волна мгновенного гнева и быстро пропадает. Но я успел заметить. Художники способны ловить даже самую короткую эмоцию и откладывать в памяти, потом генерировать и воспроизводить снова и снова. Я катаю ее в голове и недопонимаю, отчего вдруг мгновенно заострился нос и затрепетали крылья. Даже верхняя губа дернулась вверх. Все еще перемалываю впечатление, но все исчезает, как только Лилечка до меня дотрагивается.

- Олег, ты где, милый? – дотрагивается рукой, и я будто из другой реальности выныриваю. – Эта картина жемчужина твоей коллекции. Она всегда будет с тобой, и я тоже, – сердце радостно подскакивает. Неужели моя жизнь налаживается? Какое счастье! – Полотно не досягаемо, понимаешь? Это сразу понятно же было. Оно мощное, сильное, необычное. Какие краски тут! Играют. Словно живая… Такое всегда хотят купить разными способами. Придет время, и ты получишь за нее самую большую награду. Маркетинг, милый, – серебристо смеется. – А этот… не думай о нем. Вечно мне палки в колеса вставляет. Так, давние дела.

Ее взгляд темнеет и замирает. Она еще секунду позволяет себе побыть в прошлом и потом встряхивает головой и звонко смеется. Делаю вид, что верю, но все же что-то не так. Поднимаю взгляд и вижу, как из дальнего угла за нами наблюдает пара внимательных глаз. Он кивает мне, показывает знаками, что нужно поговорить, но я отрицательно машу головой. Салютую несостоявшемуся покупателю бокалом и решаю, что возможно поговорю с ним позже, если будет время. Не хочу портить вечер. Праздник продолжается.

За этот вечер я зарабатываю столько, сколько не получалось за все время попытки продаж картин. Наконец-то я ощущаю себя талантливым и всемогущим. Пять миллионов за вечер - это не шутки. За четыре часа пять лямов! Пять!

Если так пойдет и дальше, то спокойно смогу воплотить план в жизнь. Ах, какая же это будет сказка. Я гений. Мои полотна великолепны. Как же хорошо я чувствую кисть, краски, масло. Да, Лиля безусловно помогает, но ведь если бы не мое видение, мое тонкое понимание материала, талант передачи тонов, вряд ли вернисаж был таким успешным. Я сердцевина безумного восхищения.