Вскоре она бросила этого никчемного мазохиста, зарегистрировалась на сайте интим-услуг, сделала впечатляющие фотки и стала работать доминантной проституткой. Оказалось, что подобных этому мазохисту мужчин довольно много. И за свои прихоти они готовы платить приличные деньги. Никаких прежних друзей и знакомых в ее жизни больше не было. Только с Машей она иногда переписывалась через мессенджер, но так ни разу и не встретилась. У Маши своих проблем было полно, а Вика была занята, строила новую жизнь, работала и ходила в спортзал. Она стала замечать, что, чем больше устает в спортзале, тем больше у нее появляется сил потом. От прежних «зависаний» и прострации не осталось и следа. Иногда они с Машей обменивались сообщениями, шутили, кидали друг другу смешные картинки. Вика радовалась Машиному успеху с группой, обещала даже прийти на концерт послушать термен в Машиных руках. Куда там! Клиенты, клубы, а еще выспаться надо успеть, да и спортзал не забросить. Маша не обижалась, она все понимала. Когда у Маши началась черная полоса, распалась группа, не стало концертов, Вика совершенно искренне ей сочувствовала. Она знала, что такое крушение, могла найти нужные слова. Маша была благодарна. Так они и жили, постоянно общаясь, но не видя друг друга. Когда Вика узнала, что Маша нашла практически бесплатное жилье, сама запросто напросилась третьей. Теперь она стала смелее. Четко формулировала свои желания. Новая жизнь стерла для нее многие барьеры. Одним из таких барьеров была ложная застенчивость и деликатность. Больше всего она боялась, что вернется в прежнее состояние апатии и разбитости, ощущение, что тело ее подобно медузе на песке, и нет сил что-нибудь сделать, даже саму себя обслуживать. Маша была не против соседства с Викой, а Саня даже обрадовался, узнав, кем Вика работает. Деньги-то у нее, значит, водятся… Такого жильца иметь полезно – всегда поможет продержаться до следующего заказа.

– Давай-давай пусть заезжает, – сказал он Маше. – Тащи свою страпонессу.

Но Вика пришла не одна, а с партнером по тренировкам – Серегой. Саня было скривился и даже отпустил злую шутку про теремок, но, узнав, что Серега выступает на подпольных боях, а стало быть, тоже не без копейки за душой, милостиво согласился. К тому же аренда теперь распределялась на всех, пускай и не ровно, причем большую часть согласилась платить Вика, и как ни крути, а жилье Сане доставалось практически даром. Он решил, что кругом сплошные плюсы, и успокоился.

Через два дня после того, как съехались и наладили общий быт, устроили новоселье – собрались все вчетвером на кухне. Маша наготовила, Саня принес бухло, Вика с Серегой тоже поучаствовали – вложились деньгами. Странные это были посиделки – Серега все время молчал, пил чай, ел мало. Вика пригубила вина, поковыряла в тарелке и тоже сидела больше для приличия. Зато Саня с Машей себя не ограничивали. Серега и Вика не могли поддержать беседу, вечер не клеился. Сереге рассуждения о живописи и музыке были малоинтересны, перебивать и переводить разговор на что-то другое он не считал нужным, да и вообще было видно, что он не в своей тарелке. Для Вики Машины разговоры о терменвоксе и о том, как она на нем играла, были лишним напоминанием о собственном музыкальном прошлом, вернее, о том, как все закончилось. Она не любила вспоминать. И напоминаний не любила. К концу вечера Саня улегся спать прямо на угловом диванчике за столом в кухне, Вика ушла в комнату и закрыла дверь, а Маша все что-то говорила Сереге про музыку, и он слышал из вежливости, молча кивал. Потом ее вытошнило в раковину, Серега отвел, практически донес ее до диванчика, стал укрывать пледом. Она смотрела на него бессмысленно – одним глазом, второй закрыт спутавшимися волосами, косметика размазана…