Так что как ни крути, новенькая пигалица, вроде мышь, а вроде и не серая, с задиристым язычком и наглыми манерами спасла меня от беды. Проявила себя как личность сильная, целеустремленная. Любая другая в моем офисе, я уверен, либо в обморок бы грохнулась, либо визжа побежала за помощью. Только было бы поздно.

Самое странное – не могу толком определиться, что чувствую к ней… Сначала это было, пожалуй, раздражение. Взялась из ниоткуда, первый день на фирме, сидит за столом моей секретарши, еще имеет наглость зыркать на меня с презрением. И откуда только оно взялось в ее темных как ночь глазах. Красивая, хотя из той породы женщин, которые обожают бороться с данной им природой внешностью, отрицать ее и убиваться на карьерной лестнице. Хрен знает почему им это ближе. Я лично ничего не имею против. Но неприязнь в ее глазах задела за живое. Заставила думать об этой дамочке больше секунды. Представить, как нагну на этом самом столе, и выбью членом всю дурь и предубеждения против мужиков. Не терплю феминисток. Они вызывают во мне чувство неукротимой ярости. Потому что сами не знают, чего хотят. По сути – быть мужиками. Иметь пиписьки, которые так ненавидят? Ну что сказать, бабы – дуры.

Нет, я не женоненавистник. Если только самую малость. Возможно, потому что сам с детства настрадался с такой вот матерью. Которая сначала выбрала отца, человека восточных кровей, хоть и православного, себе в мужья, родила сына и дочь, а потом ударилась в карьеру. Начала соревноваться с мужем в бизнесе, а страдала семья. Мы с сестрой почти не видели родителей. Те вечно пропадали на работе. Оба сделали карьеру, заработали кучу денег, и в итоге развелись. Это стоило отцу первого сердечного приступа. Второй настиг его, когда погибла сестра. Она росла слабой и неприспособленной к жизни, которую мы вели. Проще говоря – ей была нужна мать, которая сидела бы дома и занималась семьей, а не пропадала на деловых встречах.

В результате Айша связалась с плохой компанией и подсела на наркотики. Мы пытались лечить ее всеми возможными способами, все перепробовали. Я был младше сестры на семь лет, но из каких только притонов я ее не вытаскивал. Однажды даже заточкой в бок получил, вырывая из лап наркодилера, которому Айше задолжала. В тот момент я по дурости пытался утаить все эти неприглядные факты от родителей. Но когда меня ранили, все вскрылось. Отец и мать бросили свои проекты, бизнес и начали спасать дочь. Поначалу мне казалось, что все еще можно изменить, сестра вылечится, семья воссоединится. Но Айше сбежала из реабилитационной клиники, купила наркоту, как оказалось позже – с примесями разной дряни… Сестра умерла сутки спустя в страшных муках. А в день похорон у отца случился удар… быстрая смерть, все говорили. Мне было семнадцать. Мало что соображал от горя, знал только одно – мать ненавижу. Она должна была быть рядом с Айше… но засунув дочь в клинику укатила в Европу на деловую встречу.

Так тошно стало от воспоминаний, которые давно затолкал в самые дальние уголки сознания и не позволял себе вытаскивать наружу… Потому что иначе одиночество впивалось острыми когтями, рвало душу. С тех событий я одинок, из близких осталась лишь мать. Родственники – только дальние, все были против свадьбы отца и матери, они сбежали чтобы пожениться… Так что не было никогда ни бабушек, ни дедушек. Про себя я решил, что раз так запросто вычеркнули из своей жизни… нет смысла что-то возвращать. Но и с матерью я не поддерживал отношения, да и она не стремилась к этому.

Сначала подумала о Ленке, моей последней пассии. Сначала думал, что интрижка на пару раз, потом вроде затянуло, в постели огонь баба… Но позже Лена стала слишком навязчивой, а в последнее время еще и Женьку доводила, не зная истинной ситуации. После того что случилось, а вены Тодорова порезала именно после встречи с Леной, видеть последнюю мне не хотелось… По хорошему Ленку из города надо куда-нибудь отправить. Велел Петровичу подобрать для нее работу за рубежом, и чтоб в ближайшие дни убралась из Москвы и на глаза ни мне, ни Тодорову не попадалась. Прощальный секс? Хм, пожалуй, не в моих приоритетах.