– А я-то как. Ведь больше работы не было, фирму где я трудилась вы перекупили… и закрыли, – вырывается у меня.

– Да ты что? – удивляется Эмир. – Это какую?

– Марфы Зеленцовой. Я думала вы знаете. Вы же читали мое досье.

– Хм, досье, скажешь тоже. Просмотрел бегло резюме, что Жанна приготовила, там об этом ни слова. Что кстати весьма интересно, надо с ней об этом переговорить. Теперь понятно, почему в тот день в кабинете ты на меня так злобно зыркала, – усмехается Багримов. – Ты ошибаешься, насчет моего вмешательства… Марфа за мной год бегала, умоляла купить. Говорила, что ей ужасно все надоело.

– Я вам не верю! – вскакиваю с дивана. – Она так переживала!

– Та еще актриса. Значит, ты и есть ее лучший дизайнер. Я отвалил за тебя и твои работы для Марфы, огромный куш. Никому она не признавалась, что присваивает твои работы… кроме меня.

– Она… призналась вам? Но как? – таращусь на босса в изумлении.

– Из жадности, опять же. Чтобы набить на тебя цену.

– Никто меня не продавал! Я сама пришла! Захочу – уйду.

– Только неустойку в миллион рублей заплатишь, – хмуро отвечает Эмир. – Виола, я не хочу с тобой ругаться, – меняет тон. – Согласись, мы неудачно начали. Но не моя в этом вина. Я не просил тебя заменять мою секретаршу. Кофе, кстати, ты делаешь отвратительный. И с памятью проблемы – вместо латте – черный принесла…

Какой мелочный! Все до деталей оказывается помнит! Но почему не сказал тогда? Не отругал?

– Это все неважно, – раздраженно мотает головой. – Я точно знаю, что у тебя талант. И это главное. Хочу развивать его, зарабатывать на нем. И тебе дам заработать. Никаких больше творений в пользу других. Если Жанна попробует провернуть подобное – они с Марфой старые подружки, сразу говори мне.

– Хорошо. – Киваю, хоть и понимаю, что ни за что не приду к нему жаловаться. – Я могу идти?

– Еще одно. Мне нужна от тебя услуга.

Ого! Ну надо же, как много нужно от меня Багримову!

Снова присаживаюсь на диван.

– Дело опять в Евгении. Ее отец очень хочет видеть человека, который спас его дочь.

– Тоже премию выпишет? – не удерживаюсь от ехидного замечания.

– Возможно золотом осыплет, – улыбается Эмир. – Хочет, чтобы я привез тебя в его загородный дом.

– Хм, а в Москве, в каком-нибудь кафе, мы не можем пересечься?

– Нет, боюсь планируется полноценный уик-энд.

– Это совершенно невозможно!

– Почему?

– Ну, во-первых, у меня работы по горло. В среду презентация, и я должна успеть… Планировала работать все выходные…

– Это можно перенести, я все решаю на фирме. Дам Жанне отпуск, пошлю в Париж. Хотя по-хорошему ее куда-нибудь на Камчатку бы отправить, пусть подумает о своем поведении, – последнюю фразу сказал будто сам себе, понизив голос. – Все решим, Солнцева.

– И я должна кормить Кузю! – вспоминаю про хозяйского кота.

– Кто это? У тебя есть ребенок? – спрашивает Эмир.

– Вы вообще знаете людей, кто назвал бы сына Кузей? – отвечаю укоризненно.

– Понятия не имею, сейчас как только не называют. И Юпитерами, и Плутонами.

– Может, Платонами? Нормальное греческое имя.

– Мне уже все равно, – издает стон Эмир. – Возьми его с собой.

– Это кот! И он не мой… я боюсь, у него будет стресс. Вообще не представляю, как он относится к поездкам. А хозяйка его в Париже.

– Виола, я привык получать то, что хочу. И не могу позволить, чтобы кот стал помехой. За ним посмотрят. Наймем сиделку.

У меня не осталось аргументов. Про кота и вовсе было стыдно за дурацкий разговор. Теперь Эмир будет считать меня одинокой ненормальной, которой не о ком заботиться, кроме кота…

– А как себя Евгения, кстати, чувствует? – вспоминаю о изначальной причине всего этого разговора.