- Жизнь? - удивился небесный воин, будто не собирался меня придушить. Только теперь опомнившись, он разжал руку и хмуро посмотрел на ладонь, как бы порицая ее. Я опасливо попятилась - ну к черту этого психопата, архангел знает, что у него на уме. Лучше держаться подальше. - Я бы никогда не убил тебя.

Вроде и сказал благую вещь, но почему-то стало страшно. В моей голове это прозвучало, как: "никогда не позволил бы тебе умереть так легко". Наверное, показалось?

- Это отличное решение, - похвалила я, растирая шею и отступая еще на пару шагов. - Ну тогда я пошла, ага? Пока, досвидания, прощай!

- Нет.

Он вновь переместился, появляясь у меня за спиной, и на плечо легла большая ладонь.

- Радость моя, определись уже. Отпускать не хочешь, убивать не хочешь - так что тебе надо? Божий дар - это не то, что выйдет из меня через несколько часов в конце процесса пищеварения. Может, давай я пообещаю, что никогда не буду его использовать, а ты станешь летящим в даль беспечным ангелом?

- Нет, - сказал начинающий попугай и получил черным крылом по морде. Положа руку на сердце, признаюсь: выбесил.

Охнув, парень удивленно притронулся к побитой щеке, но потом что-то у него в голове поломалось - длинные ресницы затрепетали, а щеки подозрительно заалели. Я точно помню, что ударила только одну, вторую этот последователь Бога мне не подставлял, так почему же и она покраснела?

- Этот дар очень важен для Небес, - глядя сквозь меня, произнес ангел, а мне на секунду показалось, что брешет. - Ты похитила его, поэтому именно на тебя ляжет бремя истинного владельца.

- Что ты... несешь? - ошеломленно выдохнула я, глядя в бесстыжие глаза.

- Ты отправишься со мной и будешь исцелять раненных.

- Не отправлюсь, - возмутилась я.

- Отправишься, - уверенно заявил ангел. Знает, чертяка, о чем говорит. Все мы понимаем, что по его слову я не только отправлюсь, но еще станцую и спою. Однако сейчас я буду до конца жадно воевать за свою свободу.

- Не отправлюсь.

- Отправишься.

- Ты не сможешь пасти меня вечно, я все равно сбегу. Давай не будем усложнять.

Сила исцеления - это то, что идет от сердца. Ангел может заставить меня плясать под свою дудку, но не может заставить исцелять. Это так не работает. Тут желание нужно.

- Если согласишься, можешь просить что угодно.

Тебе дать номер демонфона Асмодея, чтобы он рассказал, какие обещания не нужно мне давать? Знаешь, сколько демонов на этом погорели?

Широкая улыбка, которую слепой ангел не мог увидеть, расползлась по лицу, наполняя сердце зудящим чувством предвкушения. В голове проносились тысяча и одна мысль о том, что можно было бы потребовать в оплату. Перестать убивать демонов? Да черт с ними вообще. Кого заботят эти демоны? Ну дохнут - и пусть дохнут. Попросить богатства, силы и власти? Так это больше по моей части - демон алчности как-никак. Достаточно щелкнуть пальцами - и серебро посыплется с небес.

Получается, нет ничего, что этот ангел мог бы дать. Ну кроме свободы. Интересно, он возьмет слова обратно, если выдвину неосуществимое условие, которое будет зависеть от него лично? Это должно быть такое желание, которое смог бы выполнить любой демон, но не ангел.

- Тогда у меня будет всего одно малюсенькое условие, счастье мое.

- Желай, - ласково ответил он.

Ангельская мантия обтягивала широкие плечи, просторный белый капюшон закрывал лоб, а нимб мягко мерцал, паря над головой. Двенадцать крыльев в белом оперении застыли неподвижно, и казалось, что даже священный меч на поясе засиял чуть мягче.

Я смотрела в совершенное лицо, черты которого будто были созданы Господом лично. Ни одна смертная женщина не устояла бы перед этим воплощенным искушением, да и ангельским девам наверняка было непросто. Кто-то вроде Асмодея не смог бы соревноваться с ним, разве что первый ангел, изгнанный из Рая. Но Люцифер никогда не был душкой, а этот парень...