– Во сколько подать завтрак?

Я взглянул на самозабвенно сопящую Викторию, и ответил:

– Часов в одиннадцать.

– Хорошо, есть несколько вариантов блюд, выберите сейчас, или я могу подойти чуть позже, когда ваша девушка проснется.

– Лучше сейчас, и она не моя девушка, мы просто коллеги. – Не знаю, зачем я это сказал, вряд ли я в серьез рассматривал возможность какого-то развития отношений с девушкой проводником. Это странное мужское желание, родом из пещерной полигамии, всегда оставлять дверцу немного приоткрытой, на всякий счастливый случай.

Миловидная проводница улыбнулась.

– Одну секундочку, сейчас принесу меню.

Я выбрал приглянувшийся вариант, она вновь уточнила время, и мы распрощались. Зайдя в купе, я открыл шкаф и достал из него куртку. Поезд замедлял ход, готовясь к остановке.

– Мы просто коллеги. – Сказала Виктория, максимально мерзко исказив голос в оскорбительной пародии на меня. – Может вам комнату освободить на пару часиков?

– Ты ревнуешь? Как мило.

– Ой, да больно надо. Мне по барабану, хоть до смерти друг друга за…

Не переживай милая, в моем маленьком, черном, обливающемся желчью сердце, есть место только для такой малютки как ты.

Виктория заулыбалась, и, заметив, что я гляжу на нее, спряталась под одеялом. Поезд остановился, и я отправился за покупками.

Я ступил на пирон, меня встретило симпатичное здание вокзала, показавшееся мне знаком, что не удивительно, архитектура северных городов не славится бурным разнообразием. За зданием вокзала я обнаружил магазин известного бренда. Он был совершенно пуст, лишь одинокий кассир перебирал какие-то чеки, скорее от скуки, чем по служебной необходимости. Пройдя по рядам в поисках какого-нибудь маленького подарка, я решил ограничиться обычным шоколадным яйцом с игрушкой внутри, какой-никакой знак внимания, и в случае обострения, есть возможность для маневра (просто дали на сдачу). Расплатившись, я поспешил обратно, наш поезд в антураже темного морозного утра, успевший за время стоянки укутаться в снежное одеяло, выглядел каким-то сонным. Я отряхнулся и зашел в вагон, дверь за мной тут же захлопнулась, стараньями все той же любезной проводницы.

Стараясь не шуметь, я открыл дверь в наше купе, но Виктория не спала, она копалась в моем компьютере, и появление хозяина ноутбука, ее ничуть не смутило.

– Брать чужие вещи признак дурного тона.

– Ты не защитил его паролем, для нас девушек, это как приглашение.

– Не хочешь вернуть на место?

– Да-да, через пару минут – зрачки Сабрины быстро перемещались из стороны в сторону, пытаясь ухватить последние крохи ускользающей информации.

Я подошел и забрал компьютер.

– Какой нетерпеливый.

На мониторе был открыт мой роман, вернее наброски романа, десятилетней давности, он так и не был закончен. Я постарался посмотреть на Вику, самым осуждающим взглядом, но он отскочил от нее как протестант от индульгенции.

– Почему не публикуешь?

– Он не дописан.

– Так допиши.

– Я не думаю, что кто-то будет его читать.

– В топе бестселлеров мемуары безмозглой певицы! Любая писанина при, должном руководстве найдет своего читателя. Да, и если честно, как мне не тяжело это признавать, ты не так уж и плох.

– Услышать похвалу, от такого признанного литературного эксперта как вы, это огромная честь. Это, это лучший день в моей жизни, отвернитесь, вы не должны видеть моих слез.

– Хватит паясничать уродец, я серьезно. Запустим рекламу, и твой роман разлетится как горячие пирожочки. Только с названием нужно что-то делать, во-первых у тебя их два, а во-вторых они оба ужасны «Осколки пустоты», «Прозревший во тьме», что за вычурные выкидыши? Нужно что-то менее броское, «Осколки» например или «Прозревший», улавливаешь принцип?