Одним прыжком он запрыгивает на столб и поворачивает морду к нам. Я вглядываюсь в нее и буквально столбенею. Глаза у кота не кошачьи, а человеческие! Сначала не поверила, а теперь вижу – точно, человеческие! Необычного терракотового цвета!

Мы подходим к столбу, я смотрю на котяру, он – на меня, и вдруг открывает пасть и говорит:

– Здравствуй, здравствуй, кареглазка, рассказать ли тебе сказку? – голос певучий и мелодичный.

Но мне не до его голоса. У меня едва не подкашиваются ноги от самого факта, что он что-то произносит, кроме традиционных кошачьих звуков.

«Кот говорящий! Интересно, грохнусь я в обморок или нет?» – именно такие мысли лезут мне в голову.

– Цыть, Баюн! – строго говорит коту Клара. – Не смей к ней обращаться!

– Не пугайся, – успокаивает меня Карла и добавляет: – Привыкнешь. Только не разговаривай с ним. По крайней мере, пока. Потом просто перестанешь обращать на это внимание. Вообще!

Да я и не собиралась, собственно, с ним разговаривать. Тут бы с ума не сойти! Но я, как говорится, беру себя в руки и продолжаю идти к шатру.

– Здрасьте, – говорю я и машинально киваю коту на ходу.

И сразу же понимаю, что нарушаю этим словом только что полученную от Карлы рекомендацию. Даю себе торжественное обещание впредь таких нарушений больше никогда не делать.

– Не разговаривай с ним, говорю же, – снова вежливо и тактично напоминает мне Карла. – Это же Баюн.

– Хорошо, хорошо, – так же вежливо и тактично заверяю я ее и киваю при этом утвердительно головой.

– Не очень-то и хотелось, – обиженно говорит кот и гордо поворачивается к нам спиной, размахивая при этом большущим пушистым хвостом. Хвостище двигается из стороны в сторону, как маятник. На какое-то мгновение окружающее кажется мне нереальным, и все происходит как бы во сне, но это чувство так же быстро проходит, как и появляется.

Мы уже останавливаемся перед входом в шатер. Девушки встают передо мной.

– Главное – не волнуйся, – напутствует меня Клара и смотрит при этом прямо мне в глаза. – Никто ничего плохого тебе не сделает.

– Там будет два, максимум, три человека, – присоединяется к ней Карла и так же неотрывно смотрит на меня. – Они тоже волшебники, как и мы, как и ты будешь.

– Идем, – хором в который раз говорят мне девушки и поднимаются по крылечным ступенькам.

Поднимаюсь вслед за ними и я. Сто́ит мне только подняться на крыльцо, как они проходят чуть вперед, берутся за дверные ручки и совершенно бесшумно открывают передо мной створки двери.

Меня обдает приятной прохладой и запахами благовоний, подобным запахам тех, что мы в прошлом году привезли из Индии, куда я летала вместе с предками. Передо мной небольшая площадка, а за ней широкая, во всю ширину дверного проема, лестница. Освещается все это свечами в красивых металлических подсвечниках в форме цветов установленные по два в каждой из стен по обеим сторонам площадки на высоте, наверное, пары метров над полом. В каждом подсвечнике по три свечи. Таким образом, всего двенадцать свечей. За площадкой лестница в четыре ступени. Стены, лестница и пол покрыты красивой темно-синей тканью с черными узорами. Прохлада так и манит внутрь.

«Ладно, будь что будет!» – думаю я и иду в дверной проем.

Прохлада нежной пеленой обволакивает меня. Как же это прекрасно, даже после значительно пониженного в этом странном лесу бетонно-асфальтного зноя мегаполиса! Я оказываюсь на середине площадки перед лестницей. «Должно быть, это – прихожая», – быстро соображаю я. Девушки оказываются тут же, рядом со мной, по бокам, и закрывают двери так же бесшумно, как и открыли их.