Но его мохнатое величество по-прежнему не решили, стоит ли человек доверия.

Медик поздно осознал, что надо было придержать семечки. Теперь-то, набив щеки, комок шерсти на угощение уже не реагировал. Хитрая бестия.

– Шлепыч, ну сколько можно, а?

– Фыр…

– Брошу здесь! Вот доведешь и брошу…

– Фыр…

Едва слышно прозвенел колокольчик.

Черт!

Это, конечно, могло быть и животное, но ожидать в сложившихся условиях лучше все-таки чего-то похуже. Не будешь в итоге неприятно удивлён.

Медик подпрыгнул, повис на канате и аккуратно выглянул из проема. Сначала влево. Вроде пусто. Теперь вправо. Та же история. А кто шумел тогда?

Он натянул всего две нити. Гранат больше не осталось, потому юноша расстался с парочкой колокольчиков из отцовского запаса. Выковырял парафин, который не позволял им трезвонить, пока они валялись в рюкзаке. И подвесил их на леску в местах вероятного приближения противника.

Но в обеих предполагаемых точках проникновения движения не наблюдалось.

Что-то щелкнуло о камень рядом с головой. Медик протянул руку и поднял вдруг оказавшийся рядом предмет. Капсула транквилизатора. Яркое оперение, длинная – сантиметра три игла.

– А если бы в глаз?

Медик разжал руки и слетел вниз под щелчок ещё одной капсулы о бетон. И куда теперь? Взгляд скользнул по бетонным стенам и уперся в крохотный комок шерсти.

– Доигрался? Наверх нельзя…

– Фыр!

Взгляд юноши сместился с хомяка на люк. Как-то не сильно хотелось лезть в эту дыру. Но других вариантов, по-видимому, не осталось.

Медик плеснул маслом из горелки на груду ящиков. Схватил хомяка и затолкал его под гимнастерку, зацепил «кошку» за бетонный выступ и поднял люк. Нос тоскливо скривился. Пахло не так, чтоб очень приятно. Медик достал из мешка дыхательную маску, но тут же вернул ее обратно. Запас баллонов к ней не бесконечен. А здесь все-таки воздух, а не что-нибудь в чем можно захлебнуться. Он спустил в канализационный люк веревку и ещё раз осмотрелся. Обидно будет, что-нибудь забыть.

Шлепыч сидел тихо. Будто понимал, что сейчас неподходящее время показывать характер. Медик беспокоился лишь о том, чтобы мохнатый не задохнулся, а потому полоснул ножом по материи. И в разрез тут же высунулась любопытная мордочка.

– Фыр…

– Ещё какой, дружище, – согласился с ним Медик, – всем фырам фыр.

Сброшенный вниз ХИС свое отсветил. Как назло потух буквально через минуту. Новый использовать юноша не решился. В принципе, все, что надо, он увидел. Никакой дряни с щупальцами тусклый источник ему не высветил и ладно. Остальное уже не столь и важно.

Выкрутил огниво из брелка. Чиркнул по расположенному сбоку магниевому цилиндру и поднёс зажженную «вечную» спичку к ящикам. Убедился, что масло вспыхнуло, и полез вниз. Пока эти с транквилизаторами не швырнули в погреб что-нибудь вроде слезоточивой гранаты.

Ящики полыхали знатно. Дым клубился и расползался по помещению. Скоро здесь нечем будет дышать. Впрочем, когда нагрянут ребята сверху, дыхание и прочие неотъемлемые радости, и без того окажутся под очень большим вопросом.

В колодце было сыро и противно. Но там оставался шанс на спасение. А наверху его ждал плен, пытки и черт его знает, что ещё.

«Кошку» пришлось оставить, крючья слишком сильно вонзились в бетон под весом его тела. И она никак не желала с ним расставаться. Но веревку он все-таки срезал, на высоте около двух метров от пола.

– А говорят: не режь сук на котором сидишь, – усмехнулся Медик упруго приземлившись на ноги.

– Фыр, – подтвердил непредсказуемость обстоятельств Шлёпа.

Медик опустил флажок предохранителя и прислушался.

Где-то дальше по коридору размеренно капала какая-то жидкость. Может быть, вода. А может и дрянь какая-нибудь. Звук, судя по всему, шёл из левого коридора. Туда он решил не ходить. Чем именно вызвано это решение, Медик не смог бы ответить и сам. Но ощущения тревоги для него было вполне достаточно. Потому он натянул у входа в коридор леску с колокольчиком, а сам пошел дальше.