– Вообще не умею, да я и в армии не служил…

– Скверно. Прошу вас в оставшиеся до отправления дни уделить огневой подготовке максимальное внимание. В качестве личного оружия членов группы я выбрал пистолет «Беретта-92». Вы его наверняка не знаете. Познакомьтесь с оружием, постарайтесь привыкнуть к нему и даже полюбить. Тир в вашем распоряжении, отстреляйте хотя бы по пятьсот патронов. И строго обязательно – неполная разборка, чистка.

– А это ещё зачем? – удивился Райзман.

– Песок… – пояснила Ирина, – там везде песок. Я была врачом двух археологических экспедиций в Египте. Если оружие не чистить, его проще сразу выбросить. Египет – не Россия, пылища там страшная.

– Автоматы и более серьёзное оружие мы с собой брать не будем, – продолжил Вэ-Вэ. – Во-первых, тяжело, во-вторых, много боеприпасов на себе не унесёшь, а в-третьих, вообще неизвестно, что нас там ждёт. Пистолеты – это просто мера предосторожности, но прошу ей не пренебрегать. Так, теперь медикаменты. Ирина Валерьевна?

– Аптеку Склифа мы с собой взять не сможем, так что – на каждого стандартный набор археологической экспедиции, плюс ваши врачи кое-какие новые препараты посоветовали, о них я не знала. Простейшие инструменты, перевязочные средства по минимуму, медицинская база знаний в планшете. Я проверила, всё готово и всё в порядке.

– Яков Исаевич, что нужно вам?

– Мне? Да ничего. Ну то есть еда какая-нибудь, вода, что и всем…

– Вы не поняли. Какие вам могут потребоваться приборы, инструменты?

– Так ведь не на раскопки едем, мне ничего не нужно.

– Хорошо. Одежду, обувь и снаряжение для нас готовят, потом примерите. Обнаружите малейший недостаток – не скрывайте, не проявляйте ложной скромности. Если ботинок натирает палец, то здесь это ерунда, а в поле – катастрофа, поэтому все огрехи устранять нужно сейчас.

Загранпаспорта, деньги, визы и прочие бумажки нам не понадобятся, это вообще не наша забота. И, самое главное: прошу вас прочно усвоить: мы идём не на смерть. Да, задача рискованная и пока малопонятная. Но в моей практике таких было не меньше половины. Я уверен: мы всё сделаем как надо и вернёмся. Вот так. Кто что хочет сказать?

Молчание.

– Жалобы, просьбы?

Молчание.

– Яков Исаевич, инструктор доложил, что вы уклоняетесь от изучения спецпланшета. Почему?

– А на что он мне? И вообще, неизвестно, будет ли он работать там , а у меня память коллекционера! Да я всю вашу базу данных по Древнему Египту помню наизусть! И стереть эту флешку можно только вместе с головой!

– Спецпланшет – это не только устройство памяти. Это и фотоаппарат, и средство связи, и много ещё чего. К примеру, если вы окажетесь в одиночестве, и вас укусит змея, что будете делать? Откуда вы узнаете, какую сыворотку и как вводить? А в планшете вся информация есть. Я вас убедительно прошу…

– Ладно, ладно, – скривился Райзман, – не надо меня, как пацана, да ещё при даме…

– Я забочусь о безопасности, а не об интимной сфере вашей жизни, – проскрипел Вэ-Вэ.

– Кстати, вот своевременная мысль, – заметила Ирина, и, увидев удивление в глазах майора, поправилась:

– Тьфу на вас, мужиков, об одном только и думаете! Я принесу атлас ядовитых змей Египта и шприц-тюбики с сыворотками, будете учить наизусть, когда что колоть. После укуса кобры уже поздно в планшете рыться, потому что в глазах очень быстро темнеет.

Вэ-Вэ поставил несколько закорючек в блокноте.

– Что это у вас за шифр? – не утерпел любопытный Райзман.

– Где? А, это… Это не шифр, это хинди. Очень удобно на разных совещаниях: не надо прятать блокнот от любопытных глаз, здесь у нас мало кто хинди знает. А в Индии я, наоборот, писал по-русски…