– Нам не докладывали, – пожала плечами Бабура.

– Двадцать золотых, – тут же выдала Иста.

– А ты откуда знаешь? – ахнула повариха.

Старушка смутилась, но всё же ответила:

– Слышала, как барин говорил.

– Так ты ещё и подслушиваешь, старая перечница! – напустилась на неё Бабура.

Я даже не стала кричать. Просто поднялась из-за стола. Женщины сразу притихли.

– Вот что, утро вечера мудренее, – вспомнила я любимую поговорку моей бабушки. – Идёмте спать! Лучше встанем пораньше и на свежую голову всё обсудим.

Уснула я мгновенно, едва голова коснулась подушки. И снились мне зелёные луга, по которым мчался весёлый конь. А его хозяин, держась за поясницу, плёлся следом и беспрестанно ругался.

Проснувшись, я долго не решалась открыть глаза. Малодушно надеялась, что вчерашние приключения мне приснились. Не хочу ни другого мира, ни другого тела, даже молодого и красивого. Мне и в своём, тридцатичетырёхлетнем неплохо жилось.

Вдруг это был сон? Сейчас зазвонит будильник. Я пойду варить кофе…

– Барышня! – вырвал меня из фантазий голос поварихи за дверью. – Вы пораньше встать хотели!

– Встаю! – простонала я, открывая глаза.

Ну разумеется, всё осталось по-прежнему. И этот пыльный балдахин, до которого у меня обязательно дойдут руки. И мягкая кровать, где, надо признаться, хорошо спится. И вся эта новая жизнь, в которую меня окунули против воли.

Я надела халат и отправилась умываться. Из зеркала на меня смотрело юное свежее личико. Не нужно никаких ухищрений, специальных кремов и тоников. Достаточно поплескать холодной водой.

Еженика была хороша. Природа или боги щедро её наградили. И я подумала, что не так уж плохо попала. Впереди у меня целая жизнь. И только от меня зависит, какой она будет.

А деньги я обязательно найду!

Сейчас позавтракаю, оденусь и отправлюсь к соседу знакомиться.

– Ну, Дунгаль Флоси из Поречья, готовься! Скоро буду!

Я подмигнула своему отражению, и оно подмигнуло в ответ.

Всё у меня получится!

Перед завтраком я снова перебрала свой скромный гардероб. Остановилась на платье светло-персикового цвета и туфельках ему в тон. Разложила на кровати, чтобы не помялось. И отправилась на кухню сообщить о своих планах.

Моё желание идти пешком оспорила Бабура.

– Что вы как побирушка какая к нему пойдёте? – возмутилась повариха.

– Это ж почти три версты по солнцу, взопреете вся, – согласилась с ней испуганная Иста, которую я планировала взять с собой в качестве путеуказательницы и компаньонки.

– Негоже пешком в Поречье идти! Ехать надо! – в этом спорщицы были солидарны, и я снова не стала перечить.

– Хорошо.

– Тогда скажу Ерону, чтоб Стрелку в дрожки запрягал, – обрадованная, что не придётся идти, Иста бодро выскочила из дома.

Однако сам лесовичок оказался не согласен с таким поворотом.

– Барышня, нельзя на Стрелке кататься, пока неподкованная она. А ну как захромает? Одна кобылка-то у нас осталась. Как тогда сено возить, урожай убирать?

На благообразном лице Ерона было написано такое отчаяние и боязнь меня не убедить, что я прониклась.

Значит, пешком идти нельзя, на неподкованной лошадке ехать тоже нельзя. Замкнутый круг какой-то.

И что делать?

– Ерон, а в Поречье есть кузница? – пришла мне в голову мысль.

– Есть, как не быть, – старичок удивлённо смотрел на меня.

Ну да, Еженика наверняка знает такие детали. Я не хотела показывать смущение своим промахом, поэтому нахмурила брови и сделала строгое лицо.

– И чего тогда ты упрямишься, старый пень? Приедем к соседу, и там подкуём Стрелку! – выругалась на него.

Лицо Ерона тут же прояснело, будто такое обращение было для него более привычным.