Цилиндрик из тяжелой керамики беспрепятственно преодолел защитное электрическое поле, пробил височную кость врага и рассыпался внутри его черепа множеством осколков. Свечение на руках атланта погасло, служитель мешком повалился на правый бок.

Потапов шумно вздохнул.

– Наконец-то… Со второго бы выстрела так… Помоги!

Из-за опоры платформы послышался стон.

– Е-мое… – выговорил Павел и бросился вслед за шефом.

Ни одна из молний в Филиппыча не попала, но какая-то из них все же влетела под платформу и разорвалась неподалеку. Пронин лежал, уткнувшись носом в дымящийся грунт и зажав уши руками. Из-под ладоней струилась кровь. Ни своих стонов, ни голосов подоспевших коллег он не слышал.

– Хватай под руки! – приказал шеф.

Вдвоем они выволокли Филиппыча на рельсы.

– Ну? Как? – отрывисто проговорил Потапов. – Стоишь?

Не особо рассчитывая на ответ, он осмотрел поле боя. Разгорающийся не на шутку джип, спрыгнувший с платформы «БМВ» и два трупа между ними с огнестрелом… А на обеих платформах по полсотни свидетелей погони, которые, когда иссякнет заряд «паузы», увидят результат перестрелки.

– Без «уборки» не обойтись, – заключил он свои наблюдения.

Павел на знакомое слово отреагировал быстро. Свободной рукой он извлек трубку и протянул шефу.

– Балда, – сообщил тот. – Мы же в «паузе», отсюда не позвонишь. И никто сюда не приедет…

– Почему? – не понял Павел.

– Так задумано… Пошли-ка отсюда, пока батарейка не села…

Взобраться на платформу помогла железная лесенка в ее торце, и Павел мысленно похвалил себя за то, что не снес ее машиной. Взобравшись на вершину насыпи, Потапов остановился и облегченно вздохнул:

– Молодцы ребята, чуть-чуть не успели.

Кто именно, Павел не стал уточнять – напротив места схватки вместе с остальными машинами в потоке застыла знакомая грязно-белая «семерка».

– Ну что же, – сообщил шеф и потянулся к поясу, – объясняться все равно придется, но хоть домой доедем спокойно…

Мир вздрогнул и ожил. В лицо ударил воняющий выхлопами порыв ветра, на платформах раздались испуганные выкрики людей, взвизгнула женщина… Белая «семерка» юзом припарковалась к обочине, и из нее выскочили прикомандированные бойцы. Стелясь по грунту, ящер первым добрался до вершины насыпи, и Павлу на миг показалось, что он сделал это, двигаясь на четвереньках. Гиперборей подоспел следом, критически осмотрел панораму битвы, покосился на платформы, где начиналась паника.

– Служители, – прокомментировал он. – Двое, – и, взглянув на Филиппыча, добавил: – Вы легко отделались.

– С-слиш-шком легко… – согласился ящер.

– Спасибо Головину, – выдавил шеф, машинально продолжая отрабатывать дезинформацию. – Вовремя к нам попал…

Вспомнив, что он профи-волкодав, Павел состроил угрюмо-презрительную мину и процедил:

– Гнилая работенка. Пару лохов завалить…

– Так уж и лохов? – усомнился гиперборей, проявляя неожиданное знание местного сленга.

– Ладно, – прервал шеф, – дело сделано. Я останусь, дождусь «уборщиков», а вы Пронина с Головиным подбросьте до фабрики. Кстати, Паша, познакомьтесь на всякий случай: Градобор, Чщахт, – Потапов поочередно указал на гиперборея и смарра.

– Рад, – Градобор первым подал руку. – Ты первый землянин, который выжил в бою со служителями Посейдона. Это честь.

Чщахт лишь коротко качнул капюшоном вниз-вверх и прошипел:

– Вс-се в маш-шину…

Кабинет-переговорная на самом деле был гораздо меньше, чем показался Павлу при первых посещениях. Может быть, потому, что диван у стены почти целиком занял Миша, присев на кончик сиденья. А может быть, потому, что тупое ожидание в течение полутора часов превратит любые хоромы в тюремный застенок. В очередной раз остановившись около березы в огромном горшке в углу, Павел почувствовал, что следующего раза не будет. Он либо уничтожит несчастное дерево, либо подерется с Мишей – воплощением спокойствия и веры в светлое будущее, либо…