Далее майор продолжил обсуждение исключительно с Леной. Он вынул из кармана диктофон Ларина и положил на стол.

– Здесь запись разговора Ларина с рэкетиром, – включил он диктофон, – Он приходил к нему за несколько часов до взрыва машины и сегодня повторно. Ларин вымогателя не знает. Ни фамилии, ни имени, ничего. А разговор записал.

– А почему он об этом сразу не сказал? – насторожилась Лена.

– Здесь только часть разговора. Заметила? – Шохин выключил затихший диктофон, – Ларин передал мне только тот кусок, где рэкетир предлагает ему охранять его имущество, намекает на недвижимость, дорогие машины.

– Тем более странно, что Ларин так долго скрывал вымогателя, – задумалась Лена.

– Он это объясняет, хотя и не убедительно. Думаю, Ларин для нас сформировал эту запись как наживку. Вдруг мы клюнем на такой простой вариант, что рэкетиры взорвали машину жены, когда он на их условия не согласился. Ну, или.., – вздохнул Шохин, – он ведь хитер и разыгрывает какой-то другой вариант, чтобы нас в нем запутать.

– В чем? – пожала плечами Лена, – Да он сам подстроил взрыв, а про рэкетиров придумал, – уверенно произнесла она, – Вы же об этом только что и сказали.

– Нет. Так я не говорил, – поправил бойкую помощницу наставник, – Взрыв – это грохот, шум, – поморщился он от того, что она не понимает простых вещей, – «Люди денег» все делают тихо. Кто там из известных сказал: деньги любят тишину?

– По-моему, Рокфеллер. Или Ротшильд? – засомневалась Лена.

– Рокфеллер, Рокфеллер, – желая помочь Лене отозвался из-за своего стола Костик, – Только это устарело. Большие деньги любят гробовую тишину, – сострил он, улыбнувшись девушке, и она оценила изящность его дополнения. Быстрый взгляд в его сторону не оставлял в этом сомнения.

– Черт бы побрал этого пижона, – промелькнуло в голове у Шохина, – Как же легко они добиваются симпатий у девушек!

– Константин Олегович, наверное, и сам не понял, что сказал. Но сказал он весьма правильную вещь, – похвалил его Шохин, изменив таким образом тактику отношений с московским щеголем.

– Большие деньги без трупов не делаются, – выдал он мысль Костика уже как свою.

– У нас их уже три, – проронила Лена, – И я всё-таки думаю, что без Ларина здесь не обошлось.

– Это вряд ли…, – задумчиво произнес Шохин, – Сейчас Ларин боится попасть под раздачу и опасных движений делать не станет. За сына Гурам будет мстить и ищет виновных, а в таких ситуациях все под подозрением. Но, в первую очередь, его же люди. И вот поставь себя на их место, – заметил он Лене, и тут же сам дал ей ответ:

– Люди Гурама хотят срочно на кого-то повесить смерть Руслана, и Ларин понимает, что он для них лучший из вариантов. В его машине сгорел Руслан. Так что положение бизнесмена незавидное. Боится он, и не столько для нас забросил наживку, что взрыв устроили рэкетиры, сколько для Гурама. Вернее, для его людей он ее вбросил. Пристрелят рэкетира и отчитаются перед отцом – виновный наказан.

– А как они об этом узнают? Ларин ведь вам передал эту пленку, – показала на диктофон Лена.

– Узнают, не сомневайся, – улыбнулся Шохин, – Ты вот что там рисуешь? – показал он на лист с кругами на столе у Лены.

– Это я схему связей сделала, – убрала ладони с листа ватмана Лена, – Нас так учили – наглядно изображать, кто общался или был близко знаком с пострадавшим. А потом найти, где эти люди еще и между собой пересекались.

– Схема – это хорошо. Не пропустишь и не перепутаешь, – театрально вздохнул Шохин, – Я вот всё в голове держу, а там у меня и пятой части от такой, как у тебя бумаги не помещается.

Лена поняла иронию наставника, но сделала вид, что приняла его слова за одобрение ее метода.