– Нет. Никогда не думала. А зачем им паспорт?

– Вот и я думаю. У угонщика документов не нашли. Ни прав, ничего. Барсетка почти уцелела, в ней бумажка сохранилась: «Дагестан в 14».

Лена в удивлении подняла глаза. Хотела спросить: откуда Шохин всё это знает, но он упредил её вопрос:

– Мне из ГАИ вещдоки передали. И вот если угонщик сам приехал на заправку, то там осталась его машина. С заправки не заявляли о брошенном авто? Ты ведь туда заезжала.

– Заезжала. Брошенных машин там не было, – протянула Лена, а про себя расстроенно подумала: «Глеб ей тоже говорил о том, что угонщика на заправку привезли, и Шохин это понял, а я об этом даже не подумала – не тяну я на следака».

Спасти ситуацию и оправдаться в глазах наставника могла толковая версия преступления, и Лена её сходу придумала и озвучила:

– Так называемый угонщик на такси мог приехать. А эта Илана та еще штучка – он её бывший любовник. Она его там ждала поговорить.

– О чем? – выразил сомнение Шохин, как это делают с намеком на глупость собеседника

Но Лену это не смутило и она уверенно пояснила:

– Обычное дело. С мужем у нее не ладится, решила его убить ради денег и положила в их машину взрывчатку. Потом встретилась с любовником провернуть это дело, а он не согласился, завез её в лес, изнасиловал и там высадил. Мерзавка обиделась, со злости нажала кнопку на телефоне и подорвала любовника.

– Здорово, – едва скрывая ухмылку, проронил Шохин, – Отважная амазонка Илана ездила на машине с бомбой, которую сама же туда положила… Возможно… А муж не мог заказать неверную женушку? – потер он лоб, и Лена поняла, что опытный сыщик над её версией просто насмехается.

Она замолчала, и в возникшей паузе к Шохину обратилась машинистка.

– Николай Сергеевич, я вот здесь не пойму, – показала она папку уголовного Дела, – Вы сказали, это на прекращение? Правильно?

– Нет. Это на Приостановку, – лишь глянув на папку, определил следователь.

– Ой! А я уже сделала Постановление о прекращении, – испугалась машинистка.

– Ну…, – вытянул губы Шохин, – Выручила домушника.

– Меня не накажут? – насторожилась машинистка.

– За что? За печатные работы? – вздохнул майор милиции, – У нас теперь печатай, что хочешь. Гласность и Перестройка.

– Могу переделать, – сходу предложила машинистка, но Шохин её остановил.

– Не надо. В прокуратуре поправят, если что… Старайся не путать. Левая на Закрытие, правая на Приостановку.

– Я так и делала, – взбодрилась машинистка, но Шохин лишь вздохнул.

– А… Ну понятно, – посмотрел он на ладони, – Это с моей стороны Закрытия левые. А у тебя наоборот. Ты с другой стороны смотришь, дальше не путай. Завтра продолжим, а сейчас закругляйся, хозяйка стола пришла.

Машинистка отложила папку в нужную стопку и ушла. Лена пересела за свой стол, а файл с бумагами из налоговой инспекции не стала забирать, и он остался на столе Шохина. Теперь он открыл его, взял верхний лист.

– О! Ты из налоговой не просто справку взяла, а с печатью, – похвалил он Лену.

– Да. Вы же сказали, что документы должны быть подписаны. Я еще и выписку банковского счета Ларина получила. Год назад он перевел бизнес и все деньги в офшор на Кипр. Доход тогда больше двух миллионов был. А сейчас совсем мизер. Из него он платит жене фиксированную сумму по две тысячи долларов в месяц.

– Во… Молодец. Не балует, – усмехнулся Шохин, – Ты бы как с таким мужем поступила? – спросил он у Лены её мнение о денежных отношениях супругов.

Но она сочла этот вопрос неуместным и не стала его разъяснять.

– Не знаю. У нас с мужем был паритет, – ушла она от ответа.

– Понятно…, – протянул Шохин и шутливо добавил, – У нас с женой тоже так. Любовь закончилась, больше делить было нечего. Разошлись.