В ходе наблюдений, которые проводили те же исследователи в течение следующих пятидесяти лет, выяснилось, что их изначальная теория неверна. Как только они смогли воспользоваться новыми наработками когнитивной психологии и биохимии, то поняли, что «бездействие как реакция на шок не является выученным. Это встроенная, не приобретенная реакция на длительные нежелательные события… которая, в свою очередь, не позволяет выйти из неприятной ситуации»[8]. Более глубокое понимание заставляет нас смотреть вперед, чтобы обрести контроль, а не назад, пытаясь забыть о том, что произошло.

Новые открытия объясняют, как неприятные события по умолчанию заставляют чувствовать тревогу и оцепенение. Когда длительное время происходит что-то плохое, мы эволюцией запрограммированы остановиться. Мы становимся пассивными, поскольку она снабдила нас механизмом отключения от происходящего, чтобы сохранить энергию в сложных обстоятельствах.

Применительно к надежде это означает, что выйти из кризиса помогает способность предвосхищать, определять и контролировать будущее. Концентрируясь на том, что можно сделать, вместо того чтобы думать о прошлом, мы обретаем надежду. Как говорят сами исследователи: «Мы полагаем, что решающее значение в терапии имеет ожидание лучшего будущего»[9].

Это имеет прямое отношение к тому, откуда приходит надежда. Мотивация зависит от того, насколько хорошо мы представляем себе то, чему еще предстоит случиться. Концентрация на том, что уже произошло, заставляет жить в темноте. Сосредотачиваясь на возможностях, мы выходим к свету. Нейронный путь, открытый Майером и Селигманом и отвечающий за прогнозирование будущего, называется цепью надежды, что вполне отражает действительность.

Согласно определению Мартина Селигмана, «отца позитивной психологии», надежда – это ожидание, что неприятные события носят специфический, временный характер и являются обратимыми. Другие исследователи, например Чарльз (Рик) Снайдер и Дженнифер Чивенс[10], считают, что надежда предполагает, что мы знаем, как достичь своих целей, и обладаем волей к изменениям или мотивацией, чтобы к ним прийти. Некоторые, в частности Барбара Фредриксон, воспринимают надежду как исключение из общего правила: в отличие от других положительных эмоций, она проявляется только тогда, когда человек попадает в трудные или как минимум неопределенные обстоятельства[11]. Исследователи-медики, например Кайя Херт[12], обнаружили, что надежда зарождается, когда человек располагает достаточной поддержкой.

Единой теории надежды так и не появилось. Открытия исследователей напоминают притчу о трех слепцах, которые держатся за разные части слона и пытаются описать, как он выглядит: каждое по отдельности определение является точным, однако неполным. Поэтому я решил собрать разрозненные фрагменты разных теорий надежды в одно целое. В итоге у меня получился набор инструментов, которые помогут создать это чувство.

Люди с высокой степенью надежды отличаются большой волей к изменениям, высоким уровнем энергии и мотивации, чтобы осуществить перемены. У них есть представление и варианты, как это сделать. Когда возникают препятствия, они легко находят новые пути. Такие люди одновременно находчивы и жизнерадостны – именно к этому мы и будем стремиться.

По поводу надежды существуют распространенные заблуждения, о которых я хотел бы поговорить в этой главе. Вот первое:

Миф № 1. Надежда – это полностью положительное чувство.

Факт. Надежда – это единственная из положительных эмоций, которая возникает в контексте негативных переживаний или неопределенности.