Слева от девушки пристроился высокий стройный юноша, ее ровесник, бледный, с черными-пречерными глазами в обрамлении длинных густых ресниц. Из-за мертвенного цвета кожи глаза юноши казались какими-то запавшими, приобретшими болезненный, лихорадочный блеск; под ними пролегли серые тени – то ли от усталости, то ли от бессонницы, то ли от ресниц. Его красивое лицо носило на себе отпечаток броской хитрости. Черные вьющиеся волосы парня, густые и шелковистые, едва касались плеч. Он был облачен в черную куртку и черные брюки из недорогого добротного материала. Тем не менее, он носил свой небогатый наряд с такой гордостью и с таким достоинством, что смотрелся в нем настоящим принцем.

Последним в их компании был двенадцатилетний мальчишка, выглядевший намного старше своих лет ввиду слишком высокого роста, слишком серьезного взгляда и слишком самоуверенной манеры держаться. В дополнение к высокому росту мальчику досталась поразительная худоба: он был тощ до жестокой костлявости. Узкое лицо его было примечательно впалыми щеками, резко очертившимися скулами, прямым, немножко заострившимся носом и пронзительными серыми глазами, обладавшими прозрачностью стекла. Его короткие светлые волосы чуть прикрывали уши и непокорными прядями то и дело падали на чистый гладкий лоб. Вообще, для мальчика у него была поразительно нежная и ласковая кожа. Черные ресницы и брови придавали его лицу выразительности. Мальчишка тоже одевался во все черное: потрепанную, худо-бедно залатанную куртенку, по возрасту намного старше своего обладателя, и великоватые штаны, заправленные за голенища мягких сапожек из телячьей кожи – ровесников вышеупомянутой куртенки.

Такая манера одеваться была типична для бедных слоев населения, поэтому этой троице никогда не приходило в голову унывать из-за собственного внешнего вида, и они оставались веселыми и жизнерадостными. Удачно прошедший спектакль еще больше поднял им настроение.

– У нас впереди целый вечер и вся ночь, прежде чем наступит завтра и нам опять придется заниматься репетициями и представлениями! Я предлагаю заглянуть в гости к Малленгейму. Если мы поможем ему по хозяйству, старый пастух разрешит нам взять коней из своего стада и покататься по лесу. Я больше всего на свете обожаю верховую езду! – привычно улыбаясь всем прохожим, попадавшимся навстречу, говорила своим спутникам девчонка. – Этим вечером я намерена веселиться! Вы пойдете со мной?

– А я не понимаю, в чем прелесть. Пока носишься на этой кобыле по всем кочкам, все на свете себе отобьешь, – недовольно буркнул блондинчик, двенадцатилетний мальчишка.

– Брось, Венс, не ворчи! Только представь, здорово-то как: земля под ногами коня, что небо, он не бежит – летит, притом настолько быстро, что кажется – деревья сливаются перед тобой в единую темно-зеленую полосу, ветер свистит в ушах, касается лица, треплет волосы…

– Ага, и набивает туда хвою, пыль, грязь, песок, так что потом не отмоешься; сливающиеся в единую полосу деревья на поверку оказываются чьим-то свежеокрашенным забором, и в результате великолепная прогулка оборачивается кучей проблем!

– Венс! – девчонка заливисто рассмеялась, и на этот раз к ней присоединился черноволосый парень. Мальчишка, кинув на своих друзей хмурый взгляд исподлобья, мимолетно улыбнулся и тоже захохотал. Вволю позабавившись, девчонка, игриво толкнув мальчишку локотком, шутливо поинтересовалась: – Зачем же ты тогда идешь с нами, если езда верхом так тебя раздражает? Возвращайся в балаганчик, пока не поздно. Можешь нас даже и не ждать, мы вернемся ближе к утру. Ведь Эльмон полностью разделяет мои интересы. Он не такой зануда, как ты.