Я впервые пропустила математику, да и вообще это мой первый прогул за все время учебы, не считая бассейна.

Приступ астмы прошел, но я продолжала задыхаться и плакать, мои руки стали ледяными и, сердце готовилось выпрыгнуть из груди, я молилась и рыдала, сидя на унитазе и это было даже позорнее чем то, что произошло на парковке. Не так страшно, если я умру, но я боялась. Знаю, никто не станет плакать, кроме папы, я не могу умереть только потому что он этого не вынесет.

– Не сейчас, пожалуйста, Господи, не сейчас..

– Милая, ты в порядке там?

– Д-да..

– Открой, пожалуйста, дверь, это доктор Палома из медкабинета.

Дрожащей рукой я отодвинула засов и, не дернувшись с места, уставилась на высокую фигуру доктора.

– Идем со мной. Тебя Анна зовут?

Я кивнула и, женщина протянула мне руку.

– Я умираю, мэм, мне нельзя сейчас умирать!

Доктор Палома присела рядом и сжала мои руки в своих.

– Дыши ровно и глубоко, вот так, умница. А теперь задержи дыхание, мягко выдыхай. Ты не умираешь.

– А как же отдышка? Приступ астмы я давно купировала..

– Какая отдышка?

Женщина улыбнулась и, я только заметила, что больше не задыхаюсь, и сердце уже не пытается вырваться наружу.

– Я думала, что умираю.. Так стыдно..

– Ничего стыдного, должно быть, паническая атака, это не страшно, еще никто от них не умирал.

– Спасибо, фух, правда умру, думала..

– Не за что. Пойдем, я напою тебя мятным чаем.

– У меня математика, миссис..

– Мисс.. Просто Палома.

Она взглянула на тонкие наручные часы, которые слегка, казалось, ей маловаты.

– До конца пары двадцать минут, а тебе лучше привести себя в порядок.

В коридорах никого не было, и я ощущала себя самой настоящей прогульщицей. Палома привела меня в небольшое уютное помещение, где даже не пахло медикаментами. Женщина измерила мне давление и налила ароматный чай в деревянную кружку, расписанную какими-то интересными узорами.

– Хохлома, – сказала Палома, – племянница привезла из России.

– Россия.. Кажется, у моего папы есть там родственники, какие-то дальние, но я не уверена..

– Я видела, что произошло сегодня, мое окно выходит на парковку.

Все внутри меня стянулось в тугой узел.

– Он должен извиниться за то, что устроил.

– Он не станет. А даже если сделает это, то все будет не по-настоящему, мне не нужны его извинения, если, в конце концов, он так и будет меня ненавидеть.

– Могу я спросить?

– Угу.

– Что между вами произошло?

– Я не знаю..

Палома нахмурилась. А я и правда не знала, что на самом деле произошло между нами..

– Так не бывает, дорогая.

– Я знаю, но.. Можно ли ненавидеть человека просто за его уродство?

– За какое такое уродство?

Она делала вид, будто и правда, не понимала.

– Посмотрите на меня, я ошибка природы.

– Милая, это тот засранец тебе такое сказал? Ты красива, как Афродита, тебе даже не нужна косметика. Посмотри..

Она дала мне небольшое зеркальце.

– Внимательно посмотри. Что ты видишь?

– Уродство. Вы видели этот шрам?

Я убрала волосы справа и открыла вид на всю эту «красотищу» от виска до ключицы. Палома почему-то улыбнулась и погладила меня по голове.

– Глупости. Все, что тебе внушили – вранье. Ты красивее любой разукрашенной «красотки». Хочешь, расскажи о шраме?

– Нечего рассказывать. Это из детства, я не помню, но моя мама погибла в пожаре..

– Мне очень жаль..

– Спасибо, Палома, за все эти двадцать минут моей жизни, сейчас будет звонок.

Женщина нахмурилась и, через долю секунды раздался сигнал окончания пары.

– Да ты хороша!

Она хлопнула меня по плечу и расхохоталась.

– Я выпишу справку и провожу тебя к учителю, чтобы не возникло проблем, хорошо?

– Угу. Спасибо.. И не говорите, пожалуйста, ничего ректору. Ну, о том, что Вы видели.