Я ответила, ответила своей первой пощечиной в жизни.. Я впервые кого-то ударила всерьез. Я кипела, жар поднимался от самых пяток до макушки, я была вулканом, что вот-вот взорвется.

Лицо Маркуса развернулось вбок от моего удара, а затем медленно вернулось обратно.

– Что.. Как ты.. Не подходи ко мне, Маркус. Ты для чего это сделал? Чтобы посмеяться? Пристыдить меня? Это омерзительно.. Господи.. ты еще омерзительнее, чем Гаррет.

Я рванула к дому, чтобы забрать сумку, которую в суматохе забыла, и скорее отсюда исчезнуть, Маркус поймал меня у двери, он схватил мое запястье и дернул на себя, его глаза вновь излучали агрессию.

– Омерзительно? Омерзительнее, чем Гаррет?

– Именно. Отпусти меня! Мы закончили разговор еще наверху, в твоей комнате.

Он ненадолго задержал на мне хищный взгляд и резко отпустил.

Когда я вернулась в дом, Маркус уже находился в центре гостиной, рядом стояла Нэнси, они оба улыбались.

– Пока все в сборе, хочу объявить кое-что. Мы с Нэнси теперь встречаемся, официально.

– О-о!

– Хочу, чтобы все это услышали и запомнили, потому что теперь эта девушка принадлежит мне.

Стоя в проходе, я прижала сумку к груди и, поймав последний взгляд Маркуса, сбежала из дома.

Я не могла уснуть слишком долго, для того, чтобы проснуться и уйти, прежде чем вернется Нэнси, и я пожалела об этом. И о том, о чем я думала все то время, что не спала. Я и Маркус в его комнате, он хочет, чтобы я сменила фамилию, и я ненавижу его. Я и Маркус на улице, он не позволяет мне задохнуться, он целует меня, и я ненавижу его. Как удивительно.. но у него вышло, вышло заставить меня забыть о Гаррете, стереть его из головы, словно ничего не было. Маркус забрал мои мысли, и это даже ужаснее, чем то, что я обнаружила утром на своей подушке, когда проснулась. Волосы. Мои волосы.

Я ощупала подушку, затем свою голову, в ужасе подскочив с кровати, я уставилась на Нэнси, которая радостно болтала ногой и покручивала ножницы на пальце.

– Что ты сделала..

– Извини, ни у кого не нашлось машинки.

Подбежав к зеркалу, я принялась разглядывать волосы, судорожно перебирая их остатки в руках. Это выглядело так, словно их  пожевало какое-то животное вместо корма. Теперь они доставали до ключиц и едва прикрывали шрам. Я выдохнула, несмотря на поступившую к горлу горечь, я обрадовалась, ведь могло быть и хуже. Волосы служили моей защитой, они перекрывали основное уродство моего тела, которое не могла скрыть одежда.

Нэнси подошла сзади, мое лицо стало пунцовым, и соседку по комнате это явно забавляло. Она демонстративно положила ножницы на тумбочку прямо передо мной.

– Тебе идёт. И, кстати, с тебя триста баксов, дорогуша.

– За что?

– Я заплатила..

– За что ты отрезала мне волосы?

– Ах, да. Маркуса забрали в полицию сегодня ночью, это твоя вина.

– Я не понимаю, о чем ты..

– Он сломал Гаррету челюсть. Сломал, понимаешь, это серьезно. Хорошо, что того придурка легко подкупить и он согласился на три сотни, чтобы забрать заявление. Чего вылупилась? Гони деньги.

– Я здесь не причем.

– Он засунул язык в твой рот, Маркус едва не вырвал его ему. Доходит, чудище? Я сказала держаться подальше от Маркуса, а теперь, когда мы вместе.. официально..

– Я..

– Цыц!

Нэнси снова оказалась рядом со мной.

– Сейчас ты снова скажешь какую-то невинную глупость.

Она взяла ножницы и провела основанием по моей щеке, я напряглась и застыла, едва дыша.

– Исчезни из его головы, иначе в следующий раз я искромсаю твое лицо.

Она вальяжно отошла назад, я рванула к своему шкафчику и достала триста помятых баксов из "Сердца трёх" Джека Лондона.

– Я поплатилась достаточно, возьми деньги и оставь меня.