Катерина обиженно надула губы, отстранила от себя Егора и отошла в сторону. Затем, глядя ему в глаза, серьезно произнесла:

– Сегодня утром барыня приказала мне помыть ее. Когда я взялась ее мыть, она велела убрать мочалку и мылить ее руками. Я намылила ее груди. Когда я это делала, ее тело стало трясти от волнения.

– Что ты такое болтаешь? Статься ей стало щекотно и по телу побежали мурашки?

– Да, нет же. Ей подлинно пришлись по нраву мои прикосновения.

– Тогда никому об этом не мели. Извлечем выгоду из сего обстоятельства. Ты будешь тешить разом и барыню и ее мужа поочередно. А там, кто-нибудь из них, да и даст тебе денег или золотишка. – Егор опять засмеялся. На его щеках появились ямочки.

– Да как ты можешь Егор? – Катерина возмутилась. – Не хватало мне еще развлекать эту глупую девчонку с обвисшими грудями. К тому же она также уродлива, как и ее муж. Ведь правду говорят, что муж и жена одна сатана.

– Не дури, Катерина. Не прикидывайся святой. Ты ведь ранее работала в борделе. Али забыла? Запамятовала, что барин тебя из борделя то вытащил? Забыла, что ты порой за одну ночь ублажала по пять мужиков? Если бы не барин, то сдохла бы там.

– Прекрати Егор. – Катерина закрыла лицо руками. – Да я помню это. Я все прекрасно помню. Я помню, как неотесанные мужланы залазили на меня и словно я вещь какая-то, мяли мое тело. Посему я хочу стать свободной женщиной и распоряжаться собственной жизнью по своему усмотрению. Я люблю только тебя. Мне никто больше не нужен. Мне противно, когда кто-то, кроме тебя тискает меня. – Катерина задумалась, а затем подозрительно произнесла:

– Уж не используешь ли и ты меня как вещь? Уж не сбежишь ли с более молодой и красивой девкой, как только я соберу денежки?

– Нет. – Егор качнул головой и приблизился к Катерине, а затем, прижав ее к себе, дал понять, что желает ее. Катерина ответила ему поцелуем…

Дарья медленной поступью спустилась в гостиную. Гостиная была также великолепна, как и ее комната. Такая же светлая, с большими окнами и массивным камином. Мягкие кресла и диваны, выражали достаток хозяев дома.

Молодая служанка проводила хозяйку в столовую. Столовая по роскоши не уступала гостиной. Там, также как и в гостиной был камин. Над камином весел портрет величественного мужчины в военной форме. Дарья устремила взгляд на портрет.

– Это мой дед. – Услышала она голос, доносившийся из-за высокой спинки стула в центре стола. Голос принадлежал ее мужу. Он сидел спиной к ней. – Присаживайся дитя мое. Обед уже остывает. – Продолжил он свою речь.

Звук этого голоса привел Дарью в замешательство. Всплыл образ ночного чудовища. Она на шатких ногах, неспешно подошла к столу.

– Отныне, здесь будет твое место. – Он указал на стул, стоящий справа от него.

Слуга поспешил отодвинуть хозяйке стул, она присела на краешек и опустила голову.

– Я хочу извиниться за свое ночное поведение. – Услышала она, не поднимая головы. – Возможно, я был немного груб с тобой. Видишь ли, мне хотелось обладать тобой, но ты еще так молода и так невинна.

Лицо Дарьи залилось румянцем.

– Я постараюсь загладить свою вину и впредь буду нежным и ласковым. – При этих словах Глеб Алексеевич положил перед Дарьей бархатную коробку. – Открой ее. Там подарок.

Дарья трясущимися руками открыла коробку. Внутри лежало восхитительное жемчужное ожерелье с бриллиантовыми вставками.

– Это ожерелье моей покойной матушки. Пусть земля ей будет пухом. Надеюсь, ты по достоинству оценишь подарок, и сегодняшней ночью я буду лицезреть тебя в нем.

Дарья непонимающе посмотрела на своего мужа. Из ночного тирана, он превратился в заботливого супруга.