По окончании медового тура, он привёз девчонку домой, жене коротко сказал: «Прошу любить и жаловать». Жена промолчала, промолчали и сыновья. Мальцев возил с собой Анну до ледостава. По окончании летнего сезона они вернулись в Каргасок. Он сдал на склад аппаратуру, зашёл в магазин, взял водки и явился с Анной домой. Дуся, жена Мальцева, истопила баню, приготовила хороший стол. «Какая у тебя красивая и добрая жена», – сказала Анна. На что Мальцев ей ответил: «Слушай, Анна, с сего дня ты будешь жить с моими сыновьями по очереди. Не захочешь – отправлю домой. Командировка наша закончилась».

Жене Мальцев сказал, что жить без женщины не может, что в долгих командировках ему, солидному мужику, не пристало на каждую ночь тащить в постель новую бабу. Молодая дурочка всегда рядом и это его устраивало. Дуся сказала, что она его понимает.

В начале тридцать четвёртого года, одиннадцать человек молодёжи из Рабочего, были сняты с комендатуры. (Это вовсе не значило, что можно уехать, куда захочешь. Документов не выдавали). В этот список попали и мы с Фросей. Нас всех вызвали в Каргасок для прописки и военного учёта. Фрося по какой-то причине с нами не поехала. Домой из Каргаска я спешил, как никогда, потому что мы с Фросей договорились, что когда вернусь – поженимся. Она встретила меня на пристани. Я передал ей через борт чемодан и, не дожидаясь трапа, спрыгнул с парохода. Я был счастлив. Комендант надо мной больше не властен и кончилось моё одиночество. Но едва я ступил на берег, как Фрося мне заявила, что свадьбу надо отложить, потому что она завербовалась в экспедицию таксаторов и завтра уезжает. Такого сюрприза я не ожидал. Моему возмущению не было предела. В экспедиции одни мужики и с ними уедет моя невеста!?

Фрося принялась меня утешать:

– Мы решили пожениться, а у нас ничего нет. Я поеду в экспедицию, заработаю денег, мы купим себе одежду и справим свадьбу.

Понятно, что она была права, что моя категоричность ничего не поменяет. Мы принялись обсуждать возможность поехать вместе. Но дело шло к сенокосу, а я был бригадиром, значит, вряд ли меня отпустят. Прикинув так и этак, мы решили сначала сходить к инженеру экспедиции. Если он согласится взять меня в штат, тогда идти к Гниденко, председателю. Инженер посмотрел на меня, сказал:

– Такого молодца грех не взять! Однако Гниденко упёрся:

– Нашёл время шляться по экспедициям!

Мы с Фросей в два голоса стали его уговаривать в том, что нам необходима эта вербовка, ведь у нас нет ни одежды, ни денег, чтобы сыграть свадьбу.

– Ладно, – согласился Гниденко. – На свадьбу не забудьте позвать!

Утром, двадцатого июня, это был тридцать шестой год, загрузив пятитонный неводник продуктами и инструментом, мы отправились в путь. Время работы было рассчитано на четыре месяца. Коллектив наш состоял из шести рабочих мужчин и двух женщин – Фроси и Жени. Начальником был инженер Шепилов.

До работы предстояло проехать вверх по Нюрольке триста километров. Гребли вверх по течению, сменяясь парами через два часа. Когда попадались пологие не топкие берега, шли бечевой. На протяжении всего пути, веселя себя, пели песни. Голоса у всех были отменные. Современным певунам и не снились. Пели популярные в те времена романсы и песни:

«Пропала надия», «Славное море», «Бродяга», «Накинув плащ с гитарой под полою», «Соколовский хор у Яра»… Ночевать останавливались на сухих местах под раскидистыми берёзами или кедрами. Иногда у стойбищ остяков.

К истоку Нюрольки местность преображалась. Топкие берега рек и речушек, впадающих в Нюрольку, переходили в пойменные сухие луга, кедровые рощи, сосновые бора, светлые березняки. Все это радовало глаз и душу. Местность преображалась не просто так. Реки Васюган и Нюролька в среднем своём течении резко поворачивают на юг к Барабинской степи и берут начало на Васюганской равнине. Это уже далеко не заболоченная Васюганская низина. Кстати, сюда к селу Орловка на речке Уй (приток реки Тары), устремлялись беглые ссыльные. Это был своего рода водораздел. Отсюда шла неплохая дорога на железнодорожную станцию Татарск. Не каждый из беглых знал этот путь. Иногда проводниками были остяки, а зачастую шли на удачу.