– Эй, на Фобосе! Гостей принимаете?

– А то? – отозвался Марсино. – Держись подальше от кают-компании, этот стальной парень из церкви сожрал половину наших вахтовых.

– Вот и славно, – влез в кадр сменщик Чжанга. – Давно мечтал распотрошить его. Надеюсь, канал связи с банком перекрыли?

«Таблетки» ядерного топлива, нужные для тепловыделяющих сборок реакторов на Марсе, уже лежали в грузовом модуле. К диоксиду урана автоматика добавила нужные дозы окислов алюминия и кремния. Так что на планету груз прибудет полностью готовым к употреблению.

Как всегда, Клим слегка волновался от будущей встречи с Марсом. Конечно, он десятки раз работал на орбите и точно знал, что внизу совершенно ничего не изменилось. Но все равно почему-то надеялся на чудеса – как он сядет в вагон монорельса, попрощается на одной из развилок с Ноэлем, живущим в соседнем хутуне, прибудет в квартиру… Однако там и на этот раз окажется суетливая пустота сетевых забав, ужимки Венеры, презрительный сленг Куй Виня и недолгое уважение Кристины. А первый же визит к сумасшедшему родителю напрочь отобьет желание посещать его снова. «Ян-шен, – вспомнил геолог и словно ощутил сквозь плотную ткань дорожной сумки три небольших старинных предмета. – Старик Ляо!» Нет, это возвращение на Марс обязано стать другим. И пусть поначалу оно ничем не будет отличаться от прежних, но Климу очевидно – оно станет началом великих перемен.

Сила тяжести возвращалась в челнок постепенно, по мере его плавного входа в атмосферу. Пилот топливо не экономил и уложился в один виток вокруг планеты. Долина Маринера, изрезанная пропастями, раскинулась под челноком в последнем приближении. Затем каньон Копратес рассыпался вокселями на периферии обзорных мониторов, уступая место уютному провалу стартового комплекса. Вздымая тучи пыли, челнок вошел в него под острым углом и приклеился к посадочной полосе.

Подстегнутые химией, мышцы рвались опробовать себя в поле тяжести, и спустя несколько минут после приземления пилот гостеприимно распахнул шлюз. Вокруг челнока уже крутились диагносты, ожидая команды своего главного робота. Чжанг вышел последним, как-то неуверенно трогая перчаткой скафандра шлем.

– Отличный глаз, парни, этот «Сокол-9», – поделился он переживанием. – Разрешение раз в десять лучше, чем у моего старого.

– Вот и носи до пенсии. А то и второй поставь.

– Вот заработаю и сразу воткну. Или этот заменю на самую лучшую модель. Тогда головизор можно прямо к башке подключать, через кабель. Ух, какая будет полифония! Клим, так ты мне позвони насчет билета, ага? И в гости приходи, я в Коккони живу. Только сперва позвони, конечно. Мамаша моя тебе рада будет, я уже поведал ей, как ты меня пол-Фобоса на себе волок. Она и сказала – пусть приходит, по всему хороший человек твой Клим Хан.

– Коккони где-то на окраине, кажется? Ладно, если не забуду.

Еще около часа пришлось избавляться от орбитальных бактерий, наверняка приклеившихся к вахтовикам, несмотря на все защитные меры. Министерство бионики строго охраняло биосферу Марса от мелких пришельцев из космоса, полагая, что эти живучие грибки вытеснят полезные микроорганизмы, обитающих в хутунах. Как будто не догадываясь, что производители коммерческих бактерий веками практикуют направленные (зачастую опасные) мутации среди грибков, постоянно смещая равновесие микросреды туда или обратно.

– Опять затычки таскать, – поморщился Чжанг.

– А мне нравится, – признался Клим и аккуратно поместил в ноздри любимый штамм.

– Помнишь, о чем мы договорились? – грозно поинтересовался Ноэль.

– Нет, а что?