– Не, ну ты че?! – мужик подобрал с тротуара пустую бутылку и грохнул ее о фонарный столб, – Ща тя, сука, на лоскуты распустим!

– Завали его, Гвоздь, красный галстук ему повесь, – причитал «Колюня», отползая к заборчику. Серега отметил широкую темную полосу, которую пострадавший оставлял на снегу, и чуть не пропустил первый выпад «Гвоздя». К счастью, «консультант» не дремал. Попов развернулся на пятке правой ноги, бутылочная «розочка» скользнула по шинели, а нападавший пролетел вперед. Скользкий тротуар не дал «Гвоздю» устоять на ногах, но и Серега не достал его ответным ударом. Попов шагнул к упавшему, но он уже откатился в сторону и успел подняться, выставив перед собой разбитую бутылку.

«Сзади!» – завопил «внутренний голос» и в тоже мгновение Серегу дернули за ногу. Попов сумел устоять, и ударил каблуком по запястью руки, держащей сапог. Опущенная в момент удара голова и реакция «консультанта» спасла Сереге жизнь – нацеленная в горло «розочка» лишь рассекла щеку. Попов перехватил руку «Гвоздя», и подчиняясь «внутреннему голосу», крутанул ее в плечевом суставе. Неизвестно откуда взявшаяся взрывная сила, и инерция тела жертвы, выдернули кости плеча из сустава. «Гвоздь» как-то странно всхлипнул, и рухнул на снег, потеряв сознание.

Серега остановился, тяжело дыша, и зажимая разрезанную щеку. Огляделся. «Гвоздь» лежал неподвижно, лицом вниз, неестественно вывернув руку с зажатой в кисти «розочкой». Колюня так и сидел на снегу у заборчика, тихо подвывая и сплевывая густую кровь. Женщина пыталась сесть, но опираясь на сломанное солдатским сапогом запястье, тихо взвизгивала и вновь валилась на тротуар. Здесь угрозы больше не было.

Попов попытался отпустить щеку и почувствовал, что она просто разваливается. Кровь стекала на воротник шинели, частью впитываясь в сукно, частью капая с лацкана на снег. Смерть от потери крови пока не грозила, но щеку надо было шить. «Вот, дебил, – ругнулся Серега, – на черта тебе сдалась эта драка? Ищи теперь травмопункт, объясняй, что и как. А ведь мог и по горлу полоснуть! Дебил, одно слово, дебил!».

Внутренний «консультант» отозвался немедленно:

«Да, ладно тебе стонать. Вон как мы их уделали, трех минут не прошло. Ну, а войны без потерь не бывает. Опять же, думаешь легко твоим телом управлять? Спортом столько лет не занимался, мышцы дряблые, реакция никакая. Три минуты боя, а ты дышишь, как порванные кузнечные мехи. Ладно, приложи меня к ране, только края сведи, как можно ближе».

– Кого тебя? – вслух возмутился Попов, – Еще и обзываешься. Тоже мне, внутренний голос, альтер-эго. Похоже, аукнулась мне «психушка». Насмотрелся на «шизиков», теперь мной голоса командуют.

«Меня – это меня! Кольцо! – в свою очередь фыркнул «консультант», – Не допер еще, тугодум? Какого балрога13 Повелитель меня тебе отдал? Я же предназначено великим воинам! Героям! И за что мне такая судьба горемычная? Давай, прикладывай, я не бред, и не шизофрения. Сейчас сам убедишься».

В каком-то трансе Серега выполнил команду, и едва не выронил кольцо от мгновенной острой боли. Зато кровь в ране зашипела и мгновенно запеклась. «Терпи, не убирай» – продолжал командовать голос.

Потерпеть пришлось – боль нарастала, охватывая раскаленными обручами голову, а потом вдруг разом схлынула, оставив ощущение полной расслабленности. Попов даже оперся рукой о ближайший тополь. «Готово, – удовлетворенно хмыкнул голос, – пользуйся. И будь добр, сними меня с пальца. Отдохнуть надо, да и с кровью твоей разобраться, много ее в меня впиталось».

«А чего так банально? – поинтересовался Серега, трогая бугристый шрам на щеке, – Магический предмет требует крови хозяина! В чужую кровь тебя окунать не надо?»